До самых кончиков. Чак Паланик

прижимала руку к груди, касаясь кончиками пальцев вьющегося нефритового дракона. Украшения напоминали, как ей повезло с подругами.

      Голубые глаза Максвелла неотступно следили за каждым ее жестом. Он улыбался и не перебивал. Не отрывая встречного взгляда, он тем не менее продолжал строчить в блокноте.

      Максвелл выглядел чуть ли не влюбленным. И не из-за минутной вспышки страсти. Любовь с первого взгляда тут тоже ни при чем. Нет, его явно очаровывал звук ее голоса. Он подавался вперед всем корпусом, будто целую жизнь искал только ее и теперь нашел.

      Вот какого внимания Пенни хотела от мира. Чтобы повсюду ее знали и любили. О чем и не замедлила объявить. Вопрос лишь, как добиться всенародного признания. Для этого требовался учитель, наставник – словом, тот, кто поможет ей раскрыться.

      Стоя перед запертой дверью бутика, Пенни специально держала фирменный чехол с платьем повыше, чтобы ненароком не подмести тротуар. Перед глазами одно за другим проплывали все те изысканные блюда, насладиться которыми ей так и не довелось. Уж слишком она боялась посадить пятно. Одно неловкое движение – и потом пять лет будешь расплачиваться за собственную неуклюжесть.

      Когда привратник в «Бонвит Теллер» щелкнул замком, Пенни бросилась в знакомый отдел, где стояла та самая продавщица, что обслуживала ее меньше суток назад. Протянув чехол, Пенни собрала волю в кулак и отчеканила:

      – Оформите, пожалуйста, возврат.

      Продавщица положила вещь на прилавок, расстегнула «молнию» и принялась изучать атласные складки.

      – Понимаете, дома примерила, – Пенни досадливо взмахнула рукой, – ну совсем не то.

      Продавщица встряхнула и разгладила подол, тщательно осмотрела швы.

      – Только примерили и все? – уточнила она.

      – Да, – откликнулась Пенни, покрывшись испариной. Вдруг ее изобличит затяжка или следы пота?

      – Вы уверены? Может, все-таки сходили куда-то на ужин? – без улыбки наседала та.

      Ну точно – нашла винное пятно! Или каплю шоколадного мусса. А может, унюхала табачный дым или парфюм. Возможно, всему виной воображение, но Пенни вдруг почудилось, что магазин битком набит людьми, и все – от посетителей до продавцов и последнего охранника – прислушиваются к их разговору.

      – Уверена, – не сдавалась Пенни, хотя внутри все помертвело.

      – И в «Ше ромен» не надевали?

      – Нет, – пискнула девушка.

      Продавщица подарила ей суровый взгляд.

      – Хотела бы вам кое-что показать. – Убрав платье обратно в чехол, она порылась под прилавком и достала свежий выпуск «Нью-Йорк пост». «Ботаник раскручивает Доткомовскую Золушку», гласил заголовок.

      По соседству с громадными буквами помещалась цветная фотография: Пенни с Максвеллом за столиком. Напротив друг друга. Локтем к локтю. Тут не отопрешься, платье она надевала.

      – Позволю себе заметить, мисс, – проговорила продавщица тоном, не сулящим ничего хорошего, –