Земля XXIII: Вестполис. Екатерина Гончарова

напряжение воздуха. Джон попытался убежать, но ноги отказались его слушаться. Когда туча оказалась над его головой, мелькнула яркая вспышка, и молния попала прямо ему в шею, отчего он почувствовал страшную боль. Джон резко открыл глаза, сердце бешено колотилось в груди. Вспомнив свой сон, он интуитивно коснулся шеи в область удара молнии и нащупал там металлический ошейник – непременный атрибут каждого раба в Вестполисе. Его надевали детям, которым исполнилось 6 лет, и затем меняли его в 10, 14 и 18 лет. Джон иногда завидовал героям книг, которым в наследство доставались полцарства, сундук с монетами или хоть… осёл. Ему же в наследство от родителей досталось только рабство. Рабство в Вестполисе уже много поколений передавалось по наследству. Джон знал, что так здесь было всегда. Президент Вестполиса, Франк, семье которого служил Джон, формально был хозяином всех рабов города. Он заведовал системой распределения рабсилы. Одних он отправлял трудиться на поля, других – на мануфактуры, третьи добывали ресурсы, а четвертые служили господам. Джон понимал, что к годам 18—20 его отправят на тяжелые работы, и сейчас он старался извлечь максимум от пребывания в доме Франка. В его голову на днях пришла безумная идея – пробраться в кабинет президента и выудить оттуда какие-нибудь интересные книги. Но пока он не обдумывал это всерьез.

      – Джон! – с другого конца коридора послышался резкий ломаный голос Теодора.

      – Иду, хозяин! – Джон выскочил из каморки и побежал на зов, руководствуясь вторым Правилом: не заставляй Хозяина ждать.

      – Ты что, забыл, что сегодня утром мне нужно быть в восемь на семейном завтраке? – Теодор явно не выспался: раздражение плескалось в нем, и брызги его летели через край, – Где ходишь, Джони?

      – Простите, Хозяин, я уже собирался выходить из комнаты, когда вы меня позвали, – Джон стоял, потупивши взгляд.

      – Простите, простите! – язвительно передразнил его Теодор, – Давай быстрее одеваться, отец будет в ярости, если я опоздаю.

      Теодор, сжав губы, стоял напротив огромного зеркала и придирчиво осматривал в нем свое лицо, приглаженные светлые волосы, парадный фрак с маленькими стильными пуговицами с перламутровым отливом. Когда Джон завязал галстук, Тедди нахмурился:

      – Криво, – жестко бросил он, – переделай.

      Когда с одеванием было покончено, Теодор еще раз взглянул на свое отражение, и затем решительно зашагал вниз, на семейную трапезу. Джон последовал за ним. Он должен был стоять рядом с хозяином в ожидании распоряжений. После того, как хозяева поедят, ему разрешалось также принять пищу на кухне. А сейчас он стоял чуть позади Теодора, и от созерцания многочисленных аппетитных блюд его желудок бастовал, обильно выделяя сок, а рот наполнялся слюной от исходящих от стола ароматов. Джон понимал, что кому-кому, а ему жаловаться в таких условиях не пристало. Многие рабы с удовольствием поменялись бы с ним