Ярость возмездия. Александр Тамоников

Береги патроны! – крикнул он пулеметчику, рядовому Головину.

      И тут же противоположная от окна стена вздыбилась фонтанами пыли от попадания пуль. Лейтенант вновь дал очередь в проем. Но в комнату вдруг вошли его оставшиеся в живых подчиненные, сержант Шеприн, рядовой Омельчук, рядовой Головин и рядовой Лунько. Они почему-то были в штатской одежде, в джинсах, кроссовках, майках и без оружия.

      – Что все это значит? Идет бой, а вы? – удивленно посмотрел на них Одинцов.

      В комнату влетели сразу две мощные оборонительные гранаты «Ф‑1». До взрыва оставались секунды. Последние секунды жизни молодых парней, попавших на эту бестолковую войну…

      Одинцов рывком сел на софе:

      – Нет! Все не так!

      Он очнулся и понял, что это всего лишь сон. Упав на мокрую простынь, проговорил:

      – Все было не так! Все дрались до подхода… – И вдруг выругался: – Черт! Проклятая война, сколько еще она будет доставать меня из прошлого?

      Тело Одинцова было покрыто липким потом.

      Он подушкой протер лицо. Отдышался. Сон вызвал не только обильное потоотделение, но и сбой дыхания. Окончательно придя в себя, Павел поднялся. Посмотрел на часы. 18.40. Неплохо же он поспал, хотел встать раньше, но… проспал. Надо было завести будильник, тогда бы не приснился этот сон. Не вернулся бы он в события почти десятилетней давности.

      Павел прошел на кухню, открыл холодильник, достал начатую бутылку водки, выпил в три глотка целый стакан и закурил, глядя в окно. Ему был виден двор, в это время заполненный гуляющими молодыми мамами, бабушками, стайками детворы разных возрастов, молодыми людьми, кучкой, громко смеясь, о чем-то разговаривавшими. Люди жили своей жизнью, и все у них было в порядке.

      Одинцов вздохнул, затушил окурок, оделся в спортивный костюм и вышел на улицу. Быстро, не привлекая внимания, миновал двор, у кафе остановился. Оно манило переливающимися разными цветами гирляндами, висевшими вдоль всего фасада. Но в кафе Одинцову не хотелось, из одной камеры вышел, чтобы попасть в другую? Подумав, он направился в сквер. Когда-то этот сквер являлся местом массового отдыха жителей всего квартала. Тогда мало кто сидел во дворах, разве что мужчины, что до отупения рубились в домино, опустошая одну бутылку пива за другой. Большинство гуляло именно в сквере. Там дотемна работал торговый павильон, в котором можно было купить лимонад, пирожные, мороженое. Павел любил «Крюшон» и «Ленинградское» мороженое. Все вместе это стоило пятьдесят шесть копеек. Не каждый день, но пару раз в неделю мама давала ему такие деньги. В те годы в сквере работал летом фонтан, на открытой площадке, выставив экран, часто и совершенно бесплатно показывали фильмы, за невысоким забором просматривалась танцплощадка, где парочки танцевали под пластинки. По аллеям гуляли счастливые молодые мамы, на скамейках сидели строгие бабушки и что-то вязали, ведя между собой