Последний джинн. Василий Головачев

козырька веранды поднялся и завис напротив беседующих молодых людей знакомый серо-серебристый неф «Порше».

      Игнат перешел в инсайт-состояние, мгновенно оценил исходящие от пассажиров внутри аппарата – их было двое – токи внимания и угрозы, слегка успокоился: в ауре обоих молодых парней, сидящих в кабине флайта (один – китаец, второй – смуглолицый уроженец Кавказа), не было агрессивных устремлений, лишь нагловатая пренебрежительная спесь, опиравшаяся на ложное ощущение вседозволенности и веры в свои силы.

      Лилия с недоумением посмотрела на флайт.

      – Это они, да? Что им от нас надо?

      – У них было тяжелое детство, – пошутил Игнат, – отсутствие воспитания, накачанные бицепсы. Парни дурачатся. Да бог с ними, давайте уйдем отсюда.

      Лилия изогнула бровь, что означало у нее возникновение каких-то сомнений.

      – Вы их боитесь?

      Игнат озадаченно пригладил волосы на затылке.

      – Боюсь? Нет, конечно. Просто не люблю конфликтовать с людьми.

      – Потому что не можете за себя постоять?

      – Потому что не считаю это способом самоутверждения.

      – Но эти хулиганы едва не сбросили нас с десятиметровой высоты.

      – Пожалейте их, это, наверно, единственный способ развлечения у им подобных. К тому же… – Игнат не договорил.

      Блистер нефа ушел в паз, на беседующую пару на веранде уставились два ухмыляющихся лица.

      – Эй, люсер, травку не хочис купит? – спросил смуглолицый у Игната; говорил он на русском, с отчетливым «кавказским» акцентом.

      – Тевушка, ити к нам, – заговорил и китаец, с примерно таким же акцентом, разглядывая Лилию маслеными глазами. – Покатаэмса. Путэш сасэм товолна.

      Оба заржали.

      – Ты больше не хочешь? – осведомился Игнат у собеседницы, кивнув на ее полупустую чашку.

      – Что? – не поняла она, опустила голову, посмотрела на чашку. – А-а… нет, не хочу.

      – Позволь?

      В то же мгновение чашка с остатками слима оказалась в руке Игната и с силой вонзилась в лоб китайцу.

      Он ахнул, откидываясь на спинку сиденья.

      Чашка лопнула, выплескивая содержимое на лицо парня и одежду.

      Его спутник с недоумением посмотрел на приятеля, перевел взгляд на Игната, и ему в нос врезалась фарфоровая чашка Игната с остатками чая. Удар получился такой силы, что чашка разлетелась вдребезги, а ойкнувший любитель «травки», по сути, получил нокаут.

      Флайт начал медленно опускаться, исчез под козырьком веранды.

      Посетители кафе, их было человек пятнадцать, ничего не заметили, так быстро все произошло. Лишь один мужчина приятной наружности, ставший свидетелем финала разговора, поднял большой палец, оценив действия Игната.

      Глаза ошеломленной Лилии стали большими. Изумление в них боролось с недоверием и одобрением.

      – А говорите, что не любите конфликтовать.

      – Сами виноваты, – пожал плечами Игнат. – Придется теперь платить за посуду. Я не боюсь, что они вернутся, но предлагаю найти другое место для беседы.

      Лилия