Чистилище. Книга 1. Вирус. Валентин Бадрак

юдоли.

      – Хреново! Врачи тут говорят, что тебя без ничего привезли… Да и над машиной твоей так поработали, что остался только лом. Все, что дышало, повыдергивали…

      Лицо гостя изменилось, сделавшись злым, на нем проступили черты скрываемой до этого жестокости. Лантаров непроизвольно сжался, съежился. Затем лицо знакомого незнакомца опять приблизилось, и полные влажные губы тихо прогнусавили:

      – Десять косарей пропало, Кирюха! А это, брат, очень хреново, потому что мы в убытке, нас заказчик прессует…

      От этих слов во рту у Лантарова начало пылать, как в пустыне. Лица гостей стали расплываться. Он видел перед собой двусмысленное выражение лица этого человека, за оболочкой учтивости теперь легко можно было прочитать холодную безотлагательную требовательность и беспринципность матерого игрока. Это обескуражило Лантарова, но он был слишком раздавлен собственной слабостью, чтобы отыскать аргумент в свою защиту. «Ну, где же я видел этот нос?» – вертелось у него в голове, и уже начинался тот характерный неумолимый звон, после которого – он уже хорошо это знал – вот-вот возникнет бомбометание в мозг.

      Между тем второму парню, кажется, тоже сделалось нехорошо. Он стоял рядом молчаливо, словно бледный паж. На его обескровленном впечатлениями лице с первой минуты пребывания в палате застыла откровенная гримаса брезгливости.

      – Так ты в самом деле ничего не помнишь? – еще раз для верности уточнил гость.

      Лантаров не ответил, только заморгал ему вместо ответа.

      – Влад, он же без сознания был… – услужливо подсказал ему очкарик.

      Тот, кого назвали Владом, задумался, устремив прищуренный взгляд куда-то вверх, его пальцы стали нервно поглаживать подбородок. Повисла неловкая пауза.

      – Почему тогда эта срань в халатах ничего не знает? – громко, не стесняясь, разразился тирадой Влад, обращаясь к приятелю, и хлопнул от досады ладошкой по ляжке. Казалось, сейчас он совсем не обращал внимания ни на Лантарова, ни на возможность случайного прихода кого-нибудь из медперсонала. Но затем он словно спохватился и снова повернулся к нему:

      – Ладно, Кирюха, не боись, вытащим тебя отсюда. Но и ты пошевели мозгами, может, что надумаешь.

      Лантаров смотрел на них немигающими, несколько смущенными глазами человека, отлученного от дел. В их жестах было много фальши, а от позорной имитации игры в друзей-партнеров у него внутри все опускалось. С внимательностью, на которую способны только больные или обреченные люди, он всматривался в их лица и силился вспомнить, что его связывало с ними. И от беспомощности ему хотелось уткнуться в подушку и по-детски заплакать. Ощущения от встречи остались такие же, как у пешехода, мимо которого резво проехал автомобиль, обдав грязными брызгами из-под колес. Когда они прощались, яркая больничная лампа отбрасывала их тени на пустую стену в такой несуразной вариации, что они напоминали крадущихся персонажей детского мультфильма. По очереди гости коснулись его руки: рука Влада была громоздкая холодная