Нефритовое наследие. Фонда Ли

полиции, который его допрашивал, отвечал односложно и пожимал плечами. Через три дня камеру отперли, а ему сообщили, что отпускают, наложив штраф в три тысячи дьенов, с условием через два месяца явиться в суд для уплаты, извиниться перед хозяином магазина и возместить ущерб, который еще не подсчитали.

      Беро решил, что на этом все и кончится, и был неприятно удивлен, когда сержант не вывел его из полицейского участка, а проводил к задней двери, где его забрали два человека, кеконец и иностранец, и, так и не сняв наручники, посадили в серебристый фургон с тонированными окнами. Фургон тронулся в путь.

      – Куда это вы меня везете? – потребовал ответа Беро.

      – Расслабься, – сказал кеконец, хотя кеконцем он явно был только по происхождению, а говорил с иностранным акцентом. – Мы просто хотим поговорить.

      – Да пошел ты, кем бы ты ни был, – гаркнул Беро, пиная спинку водительского сиденья. – Вы не имеете права меня увозить, эспенские свиньи.

      – Заткнись, – рявкнул кеконец. – Если будешь кочевряжиться, мы отвезем тебя на работу, придется тебе объяснять своему боссу, как ты проводишь свободное время. «Двойная ставка» ведь принадлежит Равнинным? А разве не движение «За будущее без кланов» взяло ответственность за разгром в ней чуть больше года назад?

      И Беро заткнулся. Кем бы ни были эти иностранцы, они знали о нем куда больше полиции. Кеконец набросил на голову Беро полотняный мешок и сказал:

      – Это для твоей же безопасности. Просто сиди тихо и держи рот на замке.

      Минут через двадцать машина остановилась. Дверь открылась, и Беро проводили в здание, по-прежнему с мешком на голове. Придерживая за локоть, его провели по коридору, потом еще через одну дверь и усадили на стул, после чего сняли мешок и наручники. Беро потер запястья и хмуро уставился на двух мужчин, которые его сюда привели. Тот, что говорил с ним в машине, был гладко выбрит, от него пахло странным одеколоном. У другого были светлые глаза и короткая стрижка. Они находились в обычной комнате без окон, со столом и стульями, похожей на переговорную в любом офисе.

      – Вот, попей, – сказал кеконец, поставил на стол бутылку арбузного лимонада и открыл вторую для себя.

      Несмотря на раздражение, Беро схватил бутылку, потому что его мучила жажда.

      – А теперь, когда мы остались наедине, можем познакомиться как полагается, – сказал кеконец. Беро подозревал, что главный здесь его молчаливый спутник, который был постарше и стоял в сторонке со скрещенными на груди руками. – Меня зовут Гало, а он Берглунд. Мы работаем на военную разведку Республики Эспения.

      – Правда, что ль? – осклабился Беро. – Ни в жисть бы не догадался.

      – У нас есть предложение, – продолжил Гало, не отреагировав на сарказм Беро. – Думаю, как только ты его услышишь, то поймешь, что в твоих интересах согласиться. – Он положил на стол перед Беро фотографию. – Узнаешь этого человека?

      На фотографии был мускулистый и кудрявый иностранец, который впервые появился в «Маленькой хурме» в прошлом году и всполошил всех своими вопросами и заверением,