Нефритовое наследие. Фонда Ли

издалека. Она крепко зажимала рукой рану на бедре, и кровь текла сквозь пальцы, промочив юбку. Нога невыносимо болела. Тонкий каблук правой туфли сломался, но, не считая пулевого отверстия, ее чулки были целы. Два Кулака Горных за спиной Нау снимали нефрит с Цзио и Тина.

      Нау присел рядом с ней. Шаэ пыталась сфокусировать зрение и ответить на пронизывающий взгляд Штыря Горных.

      – Вы же понимаете, Нау-цзен, – сказала она, облизав внезапно пересохшие губы, и язвительно улыбнулась, – что мою смерть не удастся выдать за сердечный приступ.

      Штырь посмотрел на нее с любопытством и без тени улыбки.

      – Если вы здесь умрете, Коул Хилошудон выйдет из леса, и наши кланы уже завтра утром развяжут войну на улицах города. Айт-цзен послала меня в Луканг не для этого. Я приехал сюда, чтобы наказать предателя и оставить Луканг под влиянием Горных. Пистолеты – грязное и нелепое оружие, повсюду металлическая шрапнель. – Его взгляд опустился с лица Шаэ к ее ноге. – Пуля едва не задела бедренную артерию. Вам повезло.

      Шаэ мотнула головой на тело Луто:

      – Про него так не скажешь.

      – Вы привели человека без нефрита на встречу Зеленых костей, – сказал Нау, даже не взглянув на труп. – Это беспечность. Как отпустить ребенка играть посреди улицы с оживленным движением.

      В голове у Шаэ вскипали ненависть и угрызения совести. Она пыталась сообразить, где может быть ее нож и сумеет ли она добраться до Нау.

      – Можете попытаться, – сказал Штырь, словно она говорила вслух. – В следующем году я ухожу в отставку. Я долго служил Айт, но Штырем должен быть кто-нибудь помоложе.

      Нау обернулся и быстро отдал приказы своим людям – велел вывести из ресторана Цзио Сому, ради его же блага, и отдать тела Цзио Васу и Тина Рету, уже без нефрита, их семьям. Зеленые кости немедленно бросились выполнять указания.

      Нау взял со стола три льняные салфетки и крепко связал их вместе. Потом обернул вокруг бедра Шаэ над раной и затянул так резко, что она охнула от боли. Затем он всунул в узел пару деревянных палочек для еды и несколько раз перекрутил их, сжимая шину с будничной ловкостью опытного полевого врача. Нау было около шестидесяти. Подростком он сражался в Сопротивлении во время шотарской оккупации, был товарищем Айта Ю и дедушки Шаэ. Несмотря на немыслимо высокий уровень Чутья, он не попытался применить медицинскую Концентрацию. Возможно, он умел использовать нефритовые способности, только чтобы отнимать жизнь, а не сохранять.

      – Передайте своему Колоссу, – сказала Шаэ, стиснув кулаки в складках юбки, чтобы отвлечься от боли и растекающегося по ноге онемения, – что ей не победить. Я знаю, как она действует, и собираюсь ее остановить.

      Нау Суэн выпрямился и опустил взгляд на Шаэ, которая лежала у стены и тяжело дышала. Вытирая с рук кровь чистым уголком скатерти, он медленно заговорил:

      – Когда Айт Югонтин, да узнают его боги, лежал на смертном одре, его сын и Штырь, а также еще несколько близких советчиков обсуждали, не разделить ли Горный клан. После смерти Копья Кекона,