Дикое поле. Василий Веденеев

торопясь, разобрать все, как говорится, по косточкам, но время неумолимо поджимает, а ночь коротка. Условный стук заставил его обернуться. Федор подошел к двери и шепотом спросил:

      – Кто?

      – Это я, отвори, – глухо донеслось с той стороны.

      Узнав голос Фрола Окулова, Паршин отодвинул тяжелый засов и впустил среднего роста, поджарого казака с длинными черными усами на узком загорелом лице. Запер за гостем дверь, провел его к столу и знаком предложил сесть на лавку. Острым кинжалом Федор разрезал испещренную письменами полосу пергамента на две половины и протянул одну Фролу.

      – Ты ляшский язык не забыл?

      – Как можно? – Фрол бережно принял тайное послание.

      – Спрячь получше. Путь тебе выпал долгий, казаче: поскачешь в Речь Посполитую. В доме по правую руку от церкви Николы ждут тебя два запорожца. Старшего зовут Игнат Чайка, а большего тебе о них знать не надо.

      – Понял, – кивнул Фрол.

      – Они проводят тебя до Киева и передадут с рук на руки надежным людям. Ляшская одежда и прочие пожитки для тебя в тороках у запорожцев. С ними выедешь из Азова, и гоните коней на запад. Зря не рискуй, береги грамотку. Отдашь ее в руки только самому Любомиру. В лицо ты его знаешь, а где встретитесь?.. – Паршин наклонился и зашептал Окулову в ухо, настороженно кося глазом на дверь в смежную комнату, завешанную тонким ковром. – Все. – Отстранив Фрола, есаул выпрямился. – Отправляйся. Да гляди, пронюхают паны, вам на кольях сидеть!

      – А вот им, вражьим детям! – Казак выставил кукиш.

      – Ладно, – устало усмехнулся Федор. – Гонор спрячь до поры и на рожон не лезь. Смерть одного только рака красит.

      Он обнял на прощание Фрола, выпустил его из дома и постоял на крыльце, пока тот не скрылся в темноте. Вернувшись в комнату, Федор оставил дверь незапертой, взял свечу, приподнял закрывавшую окно ткань и несколько раз мигнул огнем. Потом завесил окно, поставил свечу на стол и принялся ждать. Вскоре дверь тихонько приоткрылась, и вошел кряжистый, до глаз заросший бородой пожилой казак.

      – Дождь будет, – низким голосом прогудел он.

      – Давно пора, – откликнулся есаул. – Все готово?

      – А то? – Новый гость уселся на лавку и положил на колени кривую турецкую саблю. – Твоего слова ждем.

      – Дам тебе десяток надежных людей и грамотку для Бажена. – Паршин подал ему вторую половину полоски пергамента. – Пойдете в Крым. Там эти люди должны свое совершить, а ты отправишься дальше, к туркам.

      Федор подошел к двери в смежную комнату и громко стукнул в нее. Колыхнулась занавесь, и появился рослый молодой человек в темном кафтане, с пистолетами за поясом и саблей на боку.

      – Вот, – подвел его к гостю есаул, – это Тимофей Головин – старший десятка. А это, – Паршин показал на гостя, – Куприян Волосатый. Но для всех он просто Сгиб[9]. Пойдете с ним в Крым и исполните, что он велит. Если вдруг случится неладное, ты, Тимофей, должен любой ценой доставить Куприяна

9

Пирог (старорус).