Дикое поле. Василий Веденеев

венецианца начал все чаще мелькать перед глазами Ридольфо, и тот уже никак не поспевал защищаться, все больше и больше поддаваясь паническому страху. Если раньше он шутя делал с противниками все, что ему заблагорассудится, то сейчас с ним играли так, как сытый кот играет с несчастной мышкой. А ведь совсем недавно грезилась легкая победа в очередной дуэли и грудь распирало тщеславное желание проучить Белометти, заставив навсегда окаменеть его острый язык.

      Белометти отступил, давая Ридольфо возможность немного отдышаться. И тот воспользовался этим, чтобы перехватить инициативу. Отбив клинок венецианца, он сделал выпад и почувствовал толчок в грудь – легкий, почти неощутимый. Но ноги вдруг подкосились, в глазах потемнело, шпага выпала из ослабевшей руки. Ридольфо словно споткнулся и мягко осел на землю.

      – Помилуй мя… – Белометти гнусаво пропел первые слова поминальной молитвы и обернулся к изумленным Альчиде и Лацио. – Вы закончили, синьоры?

      – Да, – быстро ответил Лацио.

      – В таком случае, синьор, вы примете мои извинения или хотите скрестить со мной шпаги?

      – Я принимаю ваши извинения, синьор Белометти, – не сумев скрыть вздох облегчения, церемонно поклонился Лацио.

      – Надеюсь, мы станем добрыми друзьями. – Ласково улыбнувшись, Джакомо протянул ему руку.

      Обменявшись рукопожатием с венецианцем, Лацио подошел к телу Ридольфо, опустился на колени и перевернул его на спину. На него глянули остановившиеся глаза на побелевшем лице. Из угла рта сочилась тонкая струйка крови, а на груди темнело маленькое бурое пятнышко.

      – Прямо в сердце, – прошептал Лацио.

      – Вы возьмете на себя горькую обязанность сообщить его семье? – застегивая камзол, спросил Джакомо.

      – Да, но…

      – Но? – недоуменно поднял брови венецианец.

      – Семья да Камерино, – начал Лацио и замялся. – Не знаю, как это вам получше объяснить…

      – Они славятся дурным нравом и мстительностью, – закончил за него Альчиде. – Ридольфо был известным забиякой и дуэлянтом. Поэтому я изрядно поволновался за вас.

      – Пустое, – пренебрежительно отмахнулся Белометти. – Мы вполне могли мирно разойтись, если бы он не жаждал моей крови. Но поймите меня правильно, синьоры, я не могу сам сообщать близким Ридольфо, что заколол его в поединке.

      – Не в этом дело, – поднимаясь с колен, сказал Лацио. – Думаю, вам лучше всего сегодня же покинуть Рим. Да Камерино способны на все, и семья их многочисленна.

      – Вот как, – с сожалением причмокнул губами венецианец. – К несчастью, мой отъезд зависит не только от меня. Тем не менее я признателен вам за предупреждение. Как говорили древние, кто предупрежден, тот не побежден. До свидания, синьоры! Дела вынуждают меня вернуться в Рим как можно скорее.

      Перекрестившись, он поклонился телу, сделал прощальный жест и неслышно исчез в кустах.

      Лацио проводил его взглядом и обернулся к недавнему противнику:

      – Послушайте, Альчиде, вне сомнения, синьор Белометти человек ловкий,