Странствия Души. Орис Орис

из того, что можно было бы взять с собою в потусторонее. То, что вы имеете НА САМОМ ДЕЛЕ, вы не можете ни ощутить, ни оценить до тех пор, пока не отвратите свой взор от внешнего и не обратите его вовнутрь себя. Как только вы поймёте, что у вас ничего нет, страх перед неизбежностью Смерти исчезает навсегда. Страх Смерти – это часть ложного чувства, что у вас есть что-то такое, что можно потерять.

      Только Мысль о Смерти может дать человеку отрешённость, достаточную для того, чтобы принуждать себя к чему бы то ни было, равно как и для того, чтобы ни от чего не отказываться. Но это не страстная жажда – а молчаливая страсть, которую Воин испытывает к Жизни и ко всему, что в ней есть. Он знает, что Смерть следует за ним всюду по пятам и не даст ни за что и ни за кого зацепиться. Поэтому он пробует в Жизни всё, ни к чему не привязываясь.

      Отношение древних Воинов к Смерти, многократно воспетое в литературе и неоднократно подтверждённое историческими примерами, отнюдь не является чем-то исключительным для народов Востока. Наоборот, оно было естественным для всей буддийско-даосской системы мировоззрения, определяющей Жизнь человека как звено в бесконечной цепи перерождений его Духа.

      Самоценность земной Жизни для древнего Воина, считавшего Жизнь лишь иллюзорным кратковременным эпизодом в бесконечной драме Бытия, была очень невелика. Такое же представление о Смерти было присуще и японским самураям, видевшим своё предназначение в том, чтобы «уподобиться опадающим лепесткам сакуры», погибнуть в бою, «словно яшма, разбившаяся об утёс».

      Дзэнский учитель Роан писал:

      «С чем же сравнить тело твоё, человек? Призрачна жизнь, словно роса на траве, словно мерцанье зарниц».

      Речь идёт не о презрении к Смерти, а о равнодушном отношении к ней, о естественном приятии «небытия», ожидавшего Воина «по ту сторону добра и зла». Самураи же превратили понятие о Смерти в средство воспитания поистине сверхчеловеческого бесстрашия. Примеры достижения фантастических результатов путём культивирования и доведения до высших степеней заурядных свойств человеческой физиологии и психики мы встречаем почти во всех древних воинских искусствах.

      Самурай по долгу службы был носителем целого комплекса БУ– ДЗЮЦУ, и применение его в ратном бою зависело прежде всего от глубины его презрения к Смерти, от стремления к Смерти.

      Дайдодзи Юдзан писал:

      «Для самурая наиболее существенной и жизненно важной является Идея Смерти – Идея, которую он должен лелеять днём и ночью, с рассвета первого дня года и до последней минуты последнего дня. Когда понятие Смерти прочно овладеет тобой, ты сможешь исполнить свой долг в наилучшем и наиполнейшем виде: ты будешь равен господину, почтителен к родителям и тем самым сможешь избежать всех невзгод.

      Таким образом, ты не только сможешь продлить свою жизнь, но и поднимешь собственное достоинство в глазах окружающих. Подумай, как непрочна жизнь, особенно жизнь Воина. Уразумев это, ты будешь