Осколки. Сборник рассказов. Сергей Николаевич Янин

зажав кровоточащую рану, он поднялся и заковылял вглубь леса.

      За спиной слышались догоняющие глухие крики и жуткий скрежет. Он не оборачивался и не сбавлял шаг. Если бы не рана, может, он продолжил бы… Нет, сейчас он не мог. Нужно было уйти подальше от этого, скрыться, найти выход. Боль в ноге нестерпимо жгла и вытягивала его силы. Нельзя было потерять сознание. Очень скоро он наткнулся на неглубокий овраг, через который услужливо перекинулся мостик-дерево.

      «Вот так нежданчик!» – он спешно ступил на этот мостик.

      Но радость от удачной находки быстро растаяла. С каждым неуверенным шагом, который он делал, пересекая овраг, силы покидали его. В любой другой ситуации он легко бы перебежал на противоположный берег. Но сейчас – не мог. Это новое для него чувство собственной неполноценности поражало своей неотвратимостью, неподконтрольностью. Казалось бы, такая мелочь, но как меняет сознание и размягчает тело… Он разжал пальцы, и кровь с новой силой заструилась по уже вымокшей штанине. Он остановился. Стёр пот с лица и тихо выругался сквозь зубы. Внезапно мостик пошатнулся, замерцал и через мгновение исчез. Потеряв опору, он сорвался вниз.

      Из небытия его вернули люди в чёрной форме. Посмеиваясь, они говорили на языке, не похожем на немецкий. И выглядели совсем не по-арийски: смуглая кожа, чёрные брови, злые глаза, охваченные безумием охоты. Было что-то в них южное, цыганское… Их было двое. Тот, что повыше и с бородкой, выстрелил ему в ногу. Солдат не сразу понял, что кричит от боли. «Южные» лишь рассмеялись и пошли дальше.

      Боль быстро принесла забытьё.

      В следующий раз он очнулся, когда кто-то тащил его по земле. Его нёс другой боец, здоровый дядька сильно за сорок, с характерным украинским чубом.

      – Тише, тише, пацан, – сказал он, услышав, видимо, его стоны. – Я рядом.

      Слова успокоили, солдат вновь провалился в сон без сна.

      Кто-то окатил его ледяной водой. Боль распахнула дверь в сонный разум. Солдат увидел перед собой немецкого офицера в безупречно чистой кожаной куртке и высоких сапогах. Настолько блестящих, будто рядом должен был маячить мальчишка с щеткой и банкой чёрного крема.

      Фриц сел напротив. В руках у него был маузер.

      – Решили добить? – процедил солдат.

      – Где ваш штаб? – с акцентом спросил немец.

      – Откуда мне знать?

      Немец надавил дулом пистолета на простреленное колено, и боль пронзила всё тело, вывернула руки.

      – Где ваш штаб? – наклонившись, повторил вопрос немец и сильнее упёрся на ногу. – Ответь и боль закончатся.

      – Да не знаю я! – заорал солдат.

      Фриц отвесил ему оплеуху рукоятью маузера.

      – Не ори, russisches schwein! Отвечай на вопрос!

      – Пошёл нахер! Я ничего не знаю! Я обычный солдат!

      Удар в левую скулу свалил на пол. Последовали удары – бок, живот, голова…

      В какой-то момент офицер гаркнул на подчинённых.

      – Штаб.

      Солдат, сжав кулаки, процедил сквозь зубы:

      – Всё