Постельная дипломатия. Мишель Селмер

вечер я был слишком… навязчивым. Боюсь, что создал у тебя ложное впечатление.

      – Может, немного, – признала она.

      – А сегодня… мое поведение непростительно. Я был с тобой очень груб и прошу за это прощения.

      – Но?

      – Ты мне нравишься, Ровена, но я не могу себе этого позволить.

      – Из-за моей репутации? Боишься запачкать свое доброе имя?

      – Нет! Господи, ничего подобного! Дело в твоем отце.

      – При чем тут он? – нахмурилась Ровена.

      – После нашего знакомства он имел со мной разговор. О тебе. И прямо предупредил меня, чтобы я к тебе не приближался.

      Глава 4

      Ровену как будто ударили под дых. Шок от слов Колина и наглость ее отца лишили ее дара речи. Она искренне не знала, что сказать. И даже если бы знала – гнев перехватил горло. Отец контролировал, где она работает, где она живет, как лечить ее сына. А теперь будет контролировать, с кем она общается? Что дальше? Ее одежда? Шампунь? Он собирается продолжать, пока не лишит ее остатков независимости?

      Уже больше трех лет она играла по его правилам, делала и говорила все, что от нее ожидалось, искупая свои грехи. Но он никак не мог успокоиться, позволить ей жить своей жизнью. Что ей сделать, чтобы отец начал ей доверять? Чтобы увидел, как она изменилась?

      А может, все это время она ошибалась. Может, она ничего не могла ему доказать, потому что дело было не в доверии. Отец всегда был жаден до власти; может, ему нравилось держать ее мертвой хваткой, под контролем.

      В этот момент она ненавидела его сильнее всего в жизни.

      – Наверное, он просто за тебя беспокоится, – сказал Колин.

      – Поверь мне, дело не в этом, – напряженно ответила Ровена. – Совсем не в этом.

      – Мне очень жаль, – сказал он. – Вижу, что ты расстроена.

      Она сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться.

      – Давай проясним одну вещь. Моего отца совершенно не касается, с кем я общаюсь.

      – Я согласен, но не могу рисковать возможностью, что он отзовет свою поддержку договора. Мы уже так далеко продвинулись.

      – Он сказал, что отзовет поддержку?

      – Не прямо, но намекнул.

      Ровена ошиблась – она могла ненавидеть отца еще сильнее. Ее переполняли гнев, стыд, унижение и отвращение – к отцу и к себе.

      – Ровена? – Колин коснулся ее плеча. – Ты в порядке?

      Она покачала головой, стерев тыльной стороной руки сердитую слезу. Нет. Не в порядке. Отец перешел границы. И никогда не сможет вернуться. А хуже всего то, что она ему позволила. Но теперь хватит. У нее есть границы. Она освободится. Пока она не знала как, но придумает. От этого зависели ее достоинство и гордость. Но не только от этого.

      – Колин, хочешь меня поцеловать?

      У него был такой вид, словно это вопрос с подвохом.

      – Можешь отказаться. Я просто хочу услышать правду.

      – Да, хочу. Но…

      – И я хочу. Впервые за три года я встретила человека, которого хочу поцеловать. И я не позволю никому, а особенно моему отцу, это запрещать. Никто не знает, что мы здесь, и я никому не скажу. Так что, если хочешь, поцелуй меня, всего раз.

      Колин подошел