Один день ясного неба. Леоне Росс

жизнь – дело сложное!»

      «Это так?»

      «Да, именно так».

      «Он просто ходит на сторону потрахаться. Это совсем несложно. Неужели ты из-за этого от него уйдешь?»

      – Перестань! – прикрикнула она себе.

      Издалека то тише, то громче доносилось древнее храмовое песнопение.

      «Ты сходишь с ума, сидишь тут и кричишь на себя».

      «Где этот дурацкий мел, будь он проклят?»

      «И еще одно».

      «Что еще?»

      «Будь я на месте других, я бы не доверила тебе исцелить даже мушку. Родила четырех мертвых младенцев – да ты себя не можешь исцелить!»

      Анис соскоблила засохший секрет с настенной лампы, распахнула ногой заднюю дверь и вынесла его на солнечный свет. Проводила секрет взглядом, когда он взмыл с ее ладони и улетел в небо. Храмовое песнопение теперь звучало громче, почти истошно. Отсюда она увидела фабрику игрушек.

      Голоса поющих ведуний обычно ее умиротворяли, но не сегодня.

      6

      Сонтейн Мелоди Игнобл Интиасар слезла с любимого дерева Романзы, пройдя через лес, минут через пятнадцать вышла на каменистый пляж Мертвого острова и призывно помахала двоим мужчинам, сидевшим на корме рыбацкой лодки. За небольшую плату они согласились перевезти ее обратно на Баттизьен.

      Сонтейн залезла в лодку, громко выразив неудовольствие своими все еще скользкими от масла руками. Один из мужчин поглядел на нее с недоумением.

      – Что-то не так? – огрызнулась она.

      – Да нет, – отозвался он, устремив взгляд в безоблачное небо.

      Лодка отплыла от берега. Сонтейн задумалась, чем бы сейчас заняться. Домой идти не хотелось. Мамуля будет суетиться и браниться, что она исчезла из дома, никого не предупредив.

      А ей хотелось расспросить Романзу, как это он отважился не просто не стесняться, но даже кичиться любовной связью с Пайларом, как будто в этом не было ничего такого. И жить в лесной чаще, словно он не человек, а мангуст. И знать, что многие его презирают. Но в ее глазах он был одним из самых отважных людей, известных ей, и просто старался быть самим собой. Вот бы он мог поделиться с ней своей отвагой!

      Никто не знал, сколько раз мужчины пытались ее изнасиловать. Даже Данду не знал, хотя она кое-что рассказала ему об этих происшествиях. И дело было не в том, что она сама чувствовала, просто она была уверена, что эти происшествия объясняли, почему она с таким страхом думала о первой брачной ночи. И когда настал удачный момент, чтобы спросить совета у Зазы, она не смогла осмелиться. Ей следовало все ему объяснить, но она не хотела огорчать брата.

      Зато она видела и светлую сторону этих мрачных историй: ни одному из тех мужчин не удалось добиться цели.

      Все началось, когда ей было десять лет. Она шла утром в школу – мимо домов, где в саду копошились садовники, а взрослые мужчины торопились на работу, – и все они обнажали пенисы и нарочно помахивали ими, так чтобы она видела. Один из папиных приятелей под столом гладил ее коленки. А после первого в жизни поцелуя – ей было двенадцать – поцеловавший