Все, что мы когда-то любили. Мария Метлицкая

между прочим, тоже! И опыта у меня никакого, поверь.

      И вдруг Анна расплакалась.

      Растерянный и перепуганный, Марек крепко сжимал ее в своих объятиях и целовал мокрое, зареванное лицо.

      Чуть позже, когда она успокоилась, он отодвинул ее от себя и с тревогой спросил:

      – Ну а вообще? Ты согласна?

      Конечно, она была согласна, еще бы! Такого, как Марек… Таких больше нет на всем белом свете – ни одного, даже не стоит искать! В этом Анна была уверена.

      В первые же выходные было назначено знакомство с мамой и сестрой. И началась суета – пани Тереза пересчитывала деньги и охала, что на хороший стол точно не хватит.

      – Ой, а еще же вино! Или шампанское? Что пьют на помолвку? Или это не помолвка, а просто знакомство? Матка боска, что делать, с кем посоветоваться? – бормотала она. – С соседями или с сотрудницами? Нет, только не это. А вдруг все сорвется? Как тогда? Языки у всех с километр, понесут по знакомым: младшая Малиновски выходит замуж. Еще старшую не отдали, а тут эта малявка! А закуска, а горячее? А посуда? Сервиз совсем плох, тарелки со сколами, скатерть старая, обтрепанная – стыдоба. А он из приличной семьи! И осталось всего-то три дня! Нет, они ничего не успеют! Не успеют и предстанут перед женихом неряхами и ободранками!

      Но кое-как все разрешилось. На столе лежали кружевные салфетки, сервиз одолжили у соседа, одинокого вдовца, которому было не жалко посуды: «На что она мне, милая пани?»

      И отлично подошло тесто, и знаменитые пирожки с вишнями и капустой получились отменными, и картофельные клецки не расползлись, и селедка оказалась малосоленой, а свекла – сладкой. Но самое главное – мясо! Вечером в пятницу, под самый конец базара, пани Малиновски отхватила замечательный кусок свиной шеи. Это была большая удача!

      И теперь, издавая немыслимый аромат, нашпигованная чесноком и морковью шея шкворчала и шипела в духовке.

      Шампанское отменили, остановились на вине. В конце концов, мы не французы, да и времена сейчас не самые сытые. В общем, к приему жениха все были готовы.

      Ах, как нелепо выглядел ее жених – белая узковатая рубашка, черные брюки, приглаженные влажные кудри, но самое главное – галстук! Нелепейший голубой галстук с желтыми горошинами и блестящим отливом!

      Она смотрела на него и хохотала:

      – Ну какой же ты смешной, Марек!

      Он немного обиделся:

      – Я же старался… – Но галстук с удовольствием стянул и с облегчением сунул в карман.

      В руках он держал большой букет желтых тюльпанов и какой-то бумажный сверток.

      – Что это? – спросила Анна.

      – Кекс с изюмом к чаю, – растерялся он. – А что, не надо было?

      – Сойдет, – вздохнула Анна. – Но мама готовится серьезно: и пирожки напекла, и эклеры.

      Переглянувшись, они взялись за руки и наконец вошли в дом. В доме пахло праздничной, давно позабытой едой.

      Анна прикрыла глаза и втянула забытые запахи – когда это было? Нет, дни рождения, разумеется, отмечали, но скромно и без размаха – пирог с яблоками или с вареньем, салатик и голубцы. В голубцы можно положить совсем немного мяса и много