Город во крови. Михаил Осташевский

дня прошёл в напряжении. Антон мечтал, чтоб поскорее кончилось это кошмарное дежурство. Смерть он уже видел, но привыкнуть к этому было невозможно.

      В восемь вечера пришла новая смена из четырёх человек.

      – Что у вас тут случилось? Иваныч говорит, кого-то убили? – поинтересовался Борис, старший смены.

      – Ну, почти, один сумасшедший махал стволом перед язычницей или сектанткой, я в них не разбираюсь, – ответил Макс.

      – Сектанты? У нас только одни сектанты в городе и совсем не опасны. Родоверы вроде или родноверы. Уж не веришь ли ты в эти байки про жертвоприношения?

      – Ну ведь говорят, рассказывают не просто же так?

      – Сейчас я тебе историю расскажу, мне тут один мой товарищ из комитета по пьяни выдал, что разведку там недавно проводил. Ничего серьёзного – так, проверка обстановки, уж сильно зашевелились они. Так вот храм они отбабахали метров пятьдесят, весь из дерева, по крайней мере, снаружи! Внутрь не пускают, только своих главных жрецов, охрана там вооружена покруче нас. У них с городом вроде как договор: в дела религии не лезть, но ведь интересно же, что там у них происходит… Вы, кстати, там домой не опаздываете? – улыбнувшись, спросил Борис.

      – Ты дорасскажи сначала, потом пойдём, – нетерпеливо ответил Миха.

      – К храму прилегает такой же деревянный забор. Высокий, за ним не видно ничего. Храм-то сам в лесу стоит, прямо у озера. Вокруг забора хижины небольшие, наверное, штук двадцать, в них самые преданные приспешники живут, кого в храм не пускают. Озеро себе выкопали, как древние укры – Чёрное море. Ты представляешь? Люди от всего отказываются – от квартиры, электричества – и идут жить в лес. Больные на голову! Одним словом, язычники.

      – А про целую сеть огромных парников не хочешь рассказать? – встрял ещё один охранник из смены Бориса. – Они весь город кормят, не то что Москва, сами же знаете!

      – Не лезь, малой, – огрызнулся Борис. – Или ты теперь за язычников? Так, может, к Гробчаку своему побежишь на Кировский, он-то с удовольствием возьмёт к себе очередного мальчонку. Ты же знаешь, что они делают с военными? Неважно, бывшими или нет.

      Парень замолчал и отошёл на пару шагов назад.

      Так вот, один разведчик уже прикидывался бездомным, разоблачили за полчаса. Там все друг друга знают, никого левого нет.

      – А что с ним стало?

      – Да ничего, как узнали, откуда он, отпустили. Но потом они обвинение кинули на руководство, что, мол, была же устная договорённость. Теперь наши, чтоб отношения не портить, только по периметру разведку держат… Так вот, залёг мой приятель неподалёку, видно только главный вход. Поначалу не было ничего интересного. Телеги с брёвнами, запряжённые лошадьми, везли, видимо, издалека. Они вообще живут странно, лошади у них как грузовой транспорт. Часа через два видит: из одной такой повозки выпрыгивают четыре здоровых парня. Одеты совершенно не по погоде, в одних футболках, чёрные джинсы и военные берцы на ногах. За руки тащили человека с мешком на голове, свой, не свой – непонятно, может, ещё кого нашего взяли. В ворота втащили, а дальше хрен поймёшь, что было. Говорит только, что