Линия перехода. Евгения Черноусова

принялся плевать огнём. Папакаю умилённо сложил лапки и свистел: «Сыночек, я тобой горжусь!»

      – Прекрати, – крикнула Лара. – вдруг обессилишь, а тут стража! И инспектор!

      Драконы остановились.

      – Так, сынок, – скомандовала Мамакаю. – Подкрепись, потом будем быстренько на меткость тренироваться. У тебя должно кучно получиться, отверстия я проткнула небольшие.

      Каю метнулся к недоеденной коряге и принялся с аппетитом откусывать от неё.

      – Ты, наверное, тоже есть хочешь? Вот у нас есть ветви харудской водянистой пальмы. Водяные их едят, значит, и тебе подойдут. А нам воду нельзя, мы только выжатые едим.

      Лара быстро разобралась с местной пищей. Она ловко прокалывала куски обожжённой местной растительности и сливала воду в свою пластиковую бутылочку. А сама пальма оказалась вполне съедобной. На вкус вроде печёной картошки. Не солёная, правда, но с голодухи и не то съешь.

      – Ой, летят, – вдруг свистнул Папакаю.

      И правда, на горизонте показались три точки.

      – Быстро, Каю, плюнь огнём в самый большой камень, который твой папа выплакал! Очень хорошо, а теперь на то пятно вдалеке! Меткость нормальная! А теперь ешь, как будто никого не видишь! Лара, прячься под моё крыло!

      Три дракона спланировали на ближайший бархан и степенно спустились вниз.

      – Уважаемые родители, мы – стража устоев, гранит незыблемости. Позвольте проверить вашего сына, – пробормотал Инспектор утилизации формулу представления.

      – Не смеем препятствовать, – дрожащими голосами просвистели они в ответ.

      – Ну-ка, малыш, обожги верхушку этого дерева… так, приемлемо… теперь ударь в лощину между теми барханами… прекрасно… и во-он в тот светлый камешек… великолепно! Кучность, меткость. дальность – всё идеально! Ну, что ж, мне придётся извиниться за беспокойство и поставить вопрос и компетентности здешней стражи. Усомниться в возможностях пажа принца-наследника! Позор!

      – Э-э, уважаемый Инспектор, – перебила его Мамакаю. – Наш малыш давно болеет, и мы его слегка избаловали. Боюсь, он не придал значения проверке и тем ввёл стражу в заблуждение. Предлагаю забыть этот неприятный инцидент и закрепить наши добрые отношения несколькими кусками харудской водянистой пальмы.

      – Прошу прощения, но мы при исполнении, – возразил Инспектор.

      – Светило клонится к закату. Насколько я знаю, в этот час смена заканчивается.

      – Э-э, действительно. Ну что, коллеги?

      – Для нас большая честь преломить кусочек с родителями пажа принца-наследника, – задвигали хвостами стражи.

      – Каю, сынок, хоть ты и доставил этим достойным служащим много хлопот, тем не менее, я и тебе дам обезвоженный кусочек. Отец, ты что, заснул?

      Папакаю поспешно развязал мешок, доставая оттуда обугленные куски.

      Впервые оказавшийся во взрослой компании, да ещё лизнувший водички, Каю впал в состояние дикого восторга. Он ковылял по песку, волоча крылья, как полы длинного не по росту плаща, и пел вольный перевод с русского на драконий Лариной колыбельной. А аппарат-переводчик выдавал Ларе обратный перевод:

      Ночь