По осколкам прошлого. Тася Герц

это безумие! Лика никогда не употребляла ничего из этого, – возразила Виктория.

      – Но вы не знаете наверняка…

      – Я не верю.

      – И все же…

      Воцарилась тишина. Роман смотрел то Натали, то на Викторию. Вика же нервно теребила ткань фартука, шмыгала носом и дрожала всем телом.

      – Завтра я жду вас у себя в кабинете. Советую принять успокоительное и взять себя в руки.

      После того как Нат вышла за порог дома, получив информацию, Вика продолжала сидеть на диване. Слезы скатывались по щекам и капали на фартук, на котором уже образовалось влажное, темное пятно. Роман чем-то гремел на кухне, а затем вышел с чашкой в руке.

      – Это горячий травяной чай. Выпей. Может, полегчает.

      – От этого не станет легче.

      – Ты права, не поможет, – он поставил чашку на стол и протянул ей другой напиток. – Это лучшее лекарство.

      Она взяла стакан из его руки и сделала один глоток крепленого напитка. Роман примостился на диван и облокотился на спинку, затем заговорил:

      – Честно, не знаю, что сказать… я не думал, как…

      – Вы и не должны ничего говорить, – перебила его Вика. – Хотите услышать мое мнение?

      – Валяй, – кивнул мужчина.

      – Давно хотела высказаться, – сообщила она и, когда тот приготовился слушать, смело продолжила: – Мы маленькие серые люди, которые, выполняя свою работу, делают уют и тепло в доме, пока вы заняты другими более важными делами. Нас могут не принимать всерьез и не замечать, но мы есть. Да, мы ниже статусом, но тоже имеем право на слово, личную жизнь и свои тайны. Вы даже по имени-то никогда к нам не обращаетесь. Я для вас всего лишь серая мышь, а Лика… ее вы вообще не замечали.

      – Ух ты! Это было грубо и несправедливо, Виктория, – ответил он на ее упрек в свою сторону. – Да, я не интересуюсь жизнью служащих, но это не значит, что мне плевать. И то, что я называю тебя «серой», не означает мое плохое отношение к тебе как к человеку. Просто я такой. Пора бы уже привыкнуть к моему трудному, переменчивому характеру. Я думал, ты знаешь меня лучше, нежели другие.

      Вика сделала один большой глоток и громко выдохнула. Потом поставила стакан на столик и встала.

      – Учитывая, что у Лики нет родных, и если ты не возражаешь, я могу сам заняться похоронами. Она все же была частью этого дома, – прозвучало довольно уверенно. – Отец не будет против. Я с ним поговорю.

      Вика повернулась к мужчине и гордо приподняла подбородок.

      – Вы не обязаны это делать. Я сама со всем справлюсь.

      – Я предлагаю свою помощь совершенно бескорыстно, – заметил Роман. – Ничего за это не попрошу.

      – И все же я против, Роман Владиславович. Простите, я пойду.

      Девушка поправила униформу и покинула гостиную.

      Этой ночью Васильева обнаружили мертвым в своей больничной палате. На прикроватной тумбочке лежал клочок смятой бумаги, где было написано, что это он виновен в смерти Риты Павловой и без нее не видит смысла жить дальше.

      – И как это понимать? – Викентий изучал листок.

      Натали все больше погружалась в мысли и сомнения, бушевавшие