Дельфины. Часть четвёртая. Джон Доу

закурила, убрав всё обратно, будто бы и ничего не трогала. – Они были готовы порвать кого угодно и за меня. Хоть и знали меня всего ничего, по факту говоря.

      – Либо они идиоты последние, либо ещё верят в человечество. – удивлённо предположила она, скрестив руки на груди.

      – Глядя на их предводителя… Он был в отчаянии. Наверное, поэтому и продолжал верить и надеяться на человечество. Так сказать, на его лучшую сторону. – пожав плечами, я махнула рукой, меж пальцев которой красовалась сигаретка.

      Мы сидели до того момента, пока народ не начал потихоньку валить по домам. И когда остались лишь две наши задницы, фонари почти все потухли, а в нас была ни одна бутылка алкоголя, начались самые настоящие пьяные разговоры ни о чём, что я так любила. Но не с кем подряд. А с подходящими людьми и собеседниками, с которыми должно быть о чём поболтать. Даже о грёбаных теориях заговора, что так обожает Кёрстин, мой пьяный мозг готов трындеть до полной потери сил. Что мы только не обсудили. Во что мы только не сыграли. «Бутылочка» (без поцелуев, а на желания и всяческие вопросики), «Я никогда не» и прочее-прочее-прочее. Мы обе были пьяные в стельку. Разве что Исака немного лучше и трезвее. Мой язык развязался окончательно и… пошло-поехало.

      – Правда или действие, курносик? – закинув ноги на стол, спросила девушка и расплылась в пьяненькой ухмылочке.

      – Не хочу вставать с места… Давай правду… *ик* – махнув рукой, промямлила я, пребывая на первой стадии пьяного угара. – Такими темпами… Меня белая горячка настигнет…

      – У тебя были мутки? Или хотя бы первый поцелуй? – сев нормально (видимо, заметила осуждающий взгляд Рольфа), задала свой каверзный вопросик Исака, прохрустев своей длинной шеей.

      – Разве что с дочкой главы Ассоль, чтобы узнать чего. – пожав плечами, я потянулась к стакану с вином, вторую бутылку которого потихоньку допивала. Чувствовала я себя достаточно расслабленно и непринужденно. Будто не выдавала информацию, которую лучше и вовсе не произносить вслух, а обсуждала что-то попроще. Дела в Иероне там, например. Блять… Правду всё-таки говорят… Что у трезвого на уме – у пьяного на языке. Какая же я…

      – Та-ак, – придвинувшись поближе, протянула Эстер, опустошив очередную бутылку, что отправилась под стол к остальным. – И что у вас там было?

      – Да чё было? Весь набор – поцелуи и вся херь. – я и не заметила, как другарка изменилась в лице. Улыбку как рукой сняло, а глаза потускнели. Но мне было не до этого. Мною овладело прекрасное грузинское вино. – Ну, в подростковом, скорее, стиле. Ни на что больше я способна не была. Как и она, наверное…

      – И… много выведала? – тяжело вздохнув, она опустила голову, уставившись на узоры скатерти, что была уже вся в дерьме.

      – Ты же знаешь… *ик* Я не могу говорить о подобном…

      «Ага, но при этом до этого весь вечер болтала, что да как там было в Актау…»

      Вино кончилось. На этот раз точно. А добавки мне просить было некуда. Да и никто бы и не принёс. И так в говно.