Невидимки. Виктор Степанович Батюков

равно, не поверишь. – ответил за всех Морозов.

      – А если серьезно – французы?

      – Тебе какая разница?

      – Большая, – в голосе янки послышалось раздражение. – Хватит глупых шуток! Отдайте оружие! – спецназовец протянул руку за своим карабином.

      – Погоди, шустрый какой. Ты что здесь делал? – Уже без шуток спросил Бочкарев.

      – А вам какое дело? И вообще, это что еще за неуважение к спецподразделению Соединенных Штатов?! Я буду вынужден доложить об этом своему командованию. Вам быстро мозги вправят.

      – Блин, мне уже страшно, – Морозов вытянул вперед дрожащую руку. – Может убежим от него?

      – Саша прекрати, – досадливо поморщился Бочкарев, и подойдя плотную к янки легонько ткнул его пальцем в грудь. – Заблуждаешься, надутый индюк. Здесь приказы отдаем мы, а ты наш пленный, и по правилам игры должен отвечать на наши вопросы.

      – Какой еще плен…Ой! – Последнее слово застряло у него в горле. Мародёр охнув сложился пополам, держась руками за пах.

      – Самый обыкновенный. И так, что ты здесь делал?

      Спецназовец выпрямился. Его бледное лицо покрылось пятнами, а из-под каски струйками стекал пот: – Вы за это ответите. – Прохрипел он, но почувствовав ствол пистолета в области живота осекся.

      – Повторить? – в продолжении вопроса послышался щелчок взведенного курка.

      – Проводил зачистку.

      – Сколько вас в этом квартале?

      – Десять человек.

      – Место дислокации?

      – Отель «Риксас»

      – Сколько всего вас в Трифоли?

      – Пятьдесят четыре человека включая командование.

      – Хорошо. Когда планируется штурм?

      – Послезавтра, в 6 утра.

      – Молодец. – Петр похлопал его по плечу, и убрал пистолет.

      – На каком этаже находится командование повстанцев? – Спросил спецназовца Паромов.

      Американец молча перевел взгляд с Вячеслава на Бочкарева, и увидев, как тот снова достает из-за ремня пистолет тяжело вздохнул: – На четвертом.

      – Саид, сын диктатора, с ними?

      – Да, в 416 номере.

      – Все, у меня больше вопросов нет. – Слава отошел от пленного, и стал рядом с ливадийцем.

      – Господа, кто еще хочет побеседовать с «голубем»? – Петр обвел друзей взглядом.

      – Можно мне? – неожиданно для всех, по-английски, спросил раненый, и не дожидаясь ответа сделал шаг к спецназовцу. Паромов тут же подставил ему свое плечо.

      – Зачем ты пришел сюда? почему ваши самолеты бомбят города убивая мирных жителей? Кто вам дал право совать свое грязное рыло в чужие страны? За что вы убили мою жену, мать, отца, десятилетнего сына Зафара?! Они что, враги вам были? А девушка Санука – моя соседка? Ваши шакалы её изнасиловали, и тут же расстреляли! О такой «свободе» говорят на каждом углу ваши прихвостни?! Старик Хасим вышел из дому чтобы раздобыть хлеба для голодной семьи, и был убит таким же подонком как ты! В этом заключается ваше понятие о «демократии»?! – Ливадиец хотел еще что-то сказать, но