Миг страсти в Нэшвилле. Шери Уайтфезер

отцом. Кирби белый, и моя мама тоже.

      По неизвестной причине я всегда считала, что его мать – коренная американка, но смуглую кожу Спенсер наверняка унаследовал от отца, которого не знал. Я решила извиниться перед ним.

      – Прости, мне не следовало этого говорить. – Я смущенно взглянула на него. – Мир?

      Он поднял брови, заставляя меня ждать его ответа.

      – Ты изменилась, – сказал он через несколько секунд, не выглядя удивленным. Вздохнув, он прибавил: – Хотя ты всегда была дерзкой.

      Я обнадеживающе улыбнулась:

      – Ты меня не увольняешь?

      – Думаю, что нет. – Он взглянул на мои губы так, словно вспомнил их вкус.

      Спенсер встал и подошел к бару. Проходили секунды, а может быть, минуты. Я хотела нарушить молчание, но не могла придумать ничего умного. Я тоже вспомнила вкус его губ.

      – Ты уверена, что ничего не хочешь? – спросил он.

      Я моргнула:

      – Что-что?

      – Хочешь выпить? Я выпью имбирного эля.

      На самом деле меня мучила жажда. А может быть, у меня пересохло во рту из-за реакции на Спенсера.

      – Выбери мне на свой вкус.

      – Тебе положить лед?

      – Да, пожалуйста.

      Он повернулся, открыл мини-холодильник и налил мне стакан.

      – Ну вот. – Он принес мне имбирный эль.

      Я сделала глоток, лед звякнул в моем стакане. Спенсер прислонился к перекладине, стоя лицом ко мне.

      – Фотосессия будет у тебя дома?

      – Да, здесь, чтобы показать, как я живу.

      Он продолжал пить имбирный эль, а за его спиной стояли закрытые бутылки с крепкими напитками. Спенсер был окружен запретным.

      Я тоже была рядом с запретным. Моим запретом был сам Спенсер. Каким бы безумным это ни казалось, но мне не терпелось пробраться в его спальню.

      – Ты не против того, чтобы я осмотрела твою одежду? – спросила я.

      – Нет, я не против. Ты увидишь кучу джинсов. На самом деле я не гоняюсь за модой.

      Он подождал, пока я встану, потом направился к дверям из затемненного стекла, которые вели в другую часть дома. Я пошла за ним следом. Он оглянулся и сказал:

      – Кстати, мне нравятся твои сапоги. Они такие…

      Он не закончил свое высказывание. Я подозреваю, он собирался сказать «сексуальные» или что-то в этом роде.

      Я решила не обращать на это внимания. Он провел меня по коридору, искусно оформленному киноафишами. Я заметила черно-белую афишу к фильму «Дикарь» с молодым и дерзким Марлоном Брандо, и меня это заинтересовало. Актер сидел на мотоцикле «Триумф» в байкерской одежде 1950-х годов. Я знала историю этой одежды, потому что изучала моду в кино.

      Спенсер открыл дверь в главную спальню:

      – Здесь моя одежда.

      Я сразу увидела широкую кровать на возвышении из натурального дерева. На кровати – коричнево-золотистое покрывало.

      В целом его комната была теплой и уютной, с прилегающей ванной и балконными дверями, ведущими на задний двор. Шторы открыты, из окон видны бассейн и лужайка.

      – У тебя красивый дом, – произнесла я. – Мне следовало сказать об этом, когда