Девушка с татуировкой дракона. Стиг Ларссон

это?

      Глаза Хенрика сузились.

      – Ханс Эрик Веннерстрём. Я могу сдать его тебе с потрохами. У меня есть доказательства, что он мошенник. Ведь тридцать пять лет назад он начинал свою карьеру здесь, у меня. Так что я могу преподнести тебе его голову на блюде. Разгадай мою загадку, и твое поражение в суде может обернуться полной победой, самым сенсационным событием года.

      Глава 7

      Пятница, 3 января

      Эрика поставила чашку с кофе на стол и повернулась спиной к Микаэлю. Она стояла в его квартире у окна и созерцала вид Старого города. Третье января, девять часов утра. После новогодних праздников от снега не осталось и следа – его смыло дождем.

      – Мне всегда нравились эти виды, – сказала она. – Ради такой квартиры я могла бы покинуть Сальтшёбаден.

      – У тебя же есть ключи. Пожалуйста, переезжай сюда из своей привилегированной резервации, – предложил Блумквист.

      Он закрыл чемодан и поставил его в холле. Эрика обернулась и разочарованно посмотрела на Микаэля.

      – Неужели ты все уже решил? – произнесла она. – Не могу поверить своим глазам: мы – на грани банкротства, а ты пакуешь два чемодана и отправляешься жить к черту на рога.

      – В Хедестад. Всего в нескольких часах езды на поезде. Да и уезжаю я не навеки.

      – А почему бы тебе не отправиться в Улан-Батор? Неужели ты не понимаешь, что это выглядит так, словно ты сбегаешь, поджав хвост?

      – А я именно сбегаю, поджав хвост. К тому же в этом году мне еще предстоит отсидеть в тюрьме.

      Свидетелем этой сцены был Кристер Мальм, сидевший тут же, на диване. Ему стало не по себе. Впервые с тех пор, как «Миллениум» появился на свет, Микаэль и Эрика ссорились у него на глазах. Все эти годы они жили и работали душа в душу. Конечно, иногда ссорились не на шутку, но в основном в связи с работой. А потом, когда они устраняли все недоразумения, в обнимку отправлялись в ресторан. Или в постель. Последняя осень и без того выдалась не слишком веселой, а теперь уже казалось, что перед ними разверзлась преисподняя. Кристер Мальм решил, что он присутствует при конце «Миллениума».

      – У меня нет выбора, – сказал Микаэль. – Вернее, у нас нет выбора.

      Он налил себе кофе и опустился на стул за кухонный стол. Эрика покачала головой, села напротив и спросила:

      – Кристер, а что думаешь ты?

      Кристер Мальм развел руками. Он ждал подобного вопроса и боялся этого мгновения – ведь ему сейчас придется занять какую-то позицию. Кристер являлся третьим совладельцем издательского дома, но все они знали, что «Миллениум» – это прежде всего Микаэль и Эрика. С Кристером советовались исключительно тогда, когда Микаэль с Эрикой не могли прийти к общему решению.

      – По правде, – начал Мальм, – вы оба знаете: мое мнение никакой роли не играет.

      Он умолк. Ему нравилось работать над изображениями и создавать графические формы. Кристер никогда не считал себя художником, но знал,