Решающее испытание. Фредди Ромм

очень странным, что доставленная к нам девушка не только доведена до крайнего истощения, но и подвергнута жестоким издевательствам. Мексиканская версия событий, которую мы услышали от доктора Абрамсона, совершенно неубедительна, сэр. Я счёл преждевременным вызов полиции, но обратился к психологу.

      Это кто психолог? Вон та долговязая белобрысая девица, которую они привели тайком – якобы для собеседования?

      – Ах, вот как! Вы, мисс, значит, психолог?! Приехали сюда что-то проверять, расследовать, да? И к какому выводу пришли?

      – Мой вывод, сэр: вы создали машину времени и вызволили из Буврёя Жанну Дарк. Моему восхищению нет предела. Умоляю вас, не наказывайте врачей, они руководствовались наилучшими побуждениями!

      Ч-что она сказала??? Может, я ослышался? Показалось? А другие тоже ослышались? Все обернулись к ней, уставились, будто на инопланетный корабль. Так что же, она всё поняла? Как? Каким образом? Это невозможно… Надеюсь, Абрамсон не проболтался? Да при чём здесь он, тогда бы все врачи знали, а для них это явно сюрприз. Почти как для меня, хотя совсем по другой причине. А мне остаётся только откинуться на спинку кресла. У меня нет слов. Вот это удар. Нокаут. А я-то всегда считал психологов самой паразитической частью гуманитариев! Да это Эркюль Пуаро в юбке! Но нет, девушка, вы меня так просто не возьмёте:

      – Сколько времени вы провели с ней, чтобы прийти к такому дикому выводу?

      – Мы разговаривали две минуты. Прошу вас, не наказывайте врачей. Если вас интересует последовательность моих рассуждений…

      – Интересует, интересует, выкладывайте всё начистоту.

      – Прежде всего: я не только психолог, но также владею старофранцузским языком. Эта девушка не знает английского языка, для белой американки это очень странно. При этом на английскую речь она отреагировала так… как если бы вдруг появилась кобра. Далее: старофранцузским она владеет примерно так же, как Франсуа Вийон. И это – при незнании английского?! Вывод: старофранцузский – её родной язык. А зовут её Жанной, ей девятнадцать лет, и родилась она в Домреми… По правде, от такого вывода я бы сама спятила, если бы не вспомнила, что в одной жёлтой газете писали об исследованиях в области управления временем. Но прежде, чем я вспомнила название фирмы, о которой шла речь в той статье, я проверила, нет ли у девушки характерных следов от цепей. Есть… Я учила в школе историю плена и гибели Орлеанской Девы, ходила в музеи. И… знаете, я всегда мечтала, чтобы кто-то… сделал то, что сделали вы. Я очень благодарна вам, сэр. И потом, я вспомнила название фирмы, о которой писали в газете. Там писали про вашу ТЕМПОРА.

      М-да… Век живи, век учись, дураком помрёшь. Чёрт бы побрал жёлтую прессу, вечно они суются куда не следует. А эта психолог тоже хороша, ей палец в рот не клади. Кто бы мог подумать? В сущности, мне не за что наказывать врачей. Они решили, что я насильник или покрываю насильников, встревожились, приняли меры, спасибо хоть полицейских не привели. И всё логично. Вот тебе и Мексика. Ну, Абрамсон! Тоже болван, хоть бы помог мне соврать получше. Выходит, только я виноват в этом недоразумении.