Все женщины – химеры. Гай Юлий Орловский

развития, других взглядов и отношения к миру.

      – Конечно, – буркнул я, – у вас, стариков, более правильное… Вы инквизицию еще застали?

      Ответить он не успел, из гостиной влетела Мариэтта с расширенными глазами, на белых сапожках красиво расцветают, как дивные алые цветы, крупные капли крови.

      – Там… Там… Там убитые! Еще теплые!

      Рука Карлашева дернулась к пистолету, словно у Гиммлера при слове «культура».

      – Что-о?.. Где Синенко?

      – Осматривает, – ответила она и вздрогнула. – Там все в крови!.. Даже на стенах кровь… и мозги!

      Карлашев покосился в мою сторону. В дверном проеме показался сержант.

      – Даже так? Вызовите экспертов.

      – Уже, – ответила она. – По экстренному. Через семь минут вертолет сядет у входа. Итак, Евген… это ваше настоящее имя? Что вы скажете о трупах в вашем доме? Я успела увидеть двух… но, возможно, есть еще?

      Я подскочил, сам чувствую, как глаза стали дикими, а волосы поднялись дыбом, хорошо реагирую, молодец, какой великий актер во мне погибает, почище Нерона.

      – Что-о‑о?

      Мариэтта и Синенко переглянулись, а представитель полиции Юго-Западного округа повторил раздельно:

      – Вам же сказано, два… трупа… свежие… еще теплые… в лужах крови…

      Ящеренок сердито зашипел на него, устрашающе раскрыв красную и пока беззубую пащечку.

      Я вскрикнул:

      – Так зачем вы их мне принесли?.. Или вы их на месте убили?.. Так у меня не было гостей! Это все ваши провокации!.. Вы мне еще и героин подбросите, я заранее протестую!..

      Синенко сказал быстро:

      – Посмотрю там еще… Там просто бойня была!.. Все стены исковыряли пулями!.. Это же надо… Красиво живешь, Юджин!

      Он исчез, Карлашев не сводил с меня прицельного взгляда холодных глаз. С какой бы скоростью пистолет ни возникал у меня в ладони, но, боюсь, этот натренированный модник успеет выхватить свой из кобуры скрытого ношения раньше меня. Тем более выстрелить.

      – Беда в том, – проговорил он, все еще не сводя взгляда, – что мы всего лишь полиция… Если когда-то и министров брали с поличным, то теперь нам оставили только всякую шушеру.

      – А министры? – спросил я. – Их берут другие? Повыше рангом?

      Он вздохнул:

      – У всех связи, знакомства, блат… Хотя на самом деле это только прикрытие.

      – Не связи? – спросил я.

      Он поморщился.

      – Связи связями, но у них крыша получше, чем просто связи. Мир слишком уж разогнался к глобализации, люди не готовы… да и не хотят. А если и согласны, то на собственных условиях, а не общих… Так что у нас возможности ограниченны…

      Он на что-то намекал, но я все не мог врубиться, потому ответил осторожненько:

      – Ну, жаль, конечно…

      – Страны, – сказал он, – вынужденно сократили армии, дали централизацию всем районам и кластерам, а к чему привело?.. Вот именно. Новое вино нельзя наливать в старые кувшины, как сказал великий винодел Соломон. Или это был Ной?

      – То изрек Иисус, – поправил я.

      Он изумился:

      – Разве