Безумная планета. Алексей Савушкин

же говорил, что Хирам живет в хижине у реки?

      – Так и есть. Слушай дальше. Отец Хирама был местным банкиром – в партнерстве с отцом Бена Пейджа…

      – Кстати, Бен Пейдж нравится мне не больше, чем этот Герб.

      – И тебе, и почти всем остальным, – сказал я. – Таким людям мало кто доверяет. Ими редко восхищаются, хотя нельзя исключать, что за последние годы он изменился. Но некоторые буквально молятся на него. Как бы то ни было, когда Хираму было лет десять, его отец утонул во время охоты на уток. К тому времени Тео – так звали старшего брата, он обогнал Хирама лет на семь-восемь – уже удрал в неведомые края. Дома остались только Хирам с матерью. Та отгородилась от внешнего мира, не выходила в город и отказывалась принимать гостей. Хирам, сколько его помню, был странным пареньком, отставал в школе и не очень ладил с другими мальчишками, но об этом никто не задумывался. С годами мать, наверное, поняла, что Хирам не вполне нормальный, и поэтому стала прятать его от окружающих. Гордыня и без того страшная штука, а в маленьком городке она смерти подобна. Оба выпали из жизни. Местные, конечно, знали, что Биглоу существуют, но с трудом вспоминали, как они выглядят. Думаю, миссис Биглоу именно этого и хотела. К тому времени я давно уже уехал, поэтому дальше рассказываю с чужих слов: когда вернулся, меня ввели в курс дела.

      Не успели разобраться с наследством, как оказалось, что отец Хирама не так уж крепко держался в банке. Должность и несколько акций – вот, собственно, и все. Люди, с которыми я говорил, уверены: тут не обошлось без отца Бена, – но доказательств, конечно же, никаких. Да, у Биглоу имелись какие-то деньги, но немного. Хирам с матерью кое-как сводили концы с концами, пока старушка не умерла. В тот момент Хираму было лет двадцать пять. Когда он занялся материнским наследством, оказалось, что дом заложен. В банке заявили, что больше не могут поддерживать семью Биглоу, и отказали Хираму в праве выкупа закладной. К тому времени отец Бена ушел на пенсию, передал дела сыну, а тот уговорил горожан скинуться, вложился сам, и на эти деньги Хираму построили домик у реки. С тех пор он живет в этой лачуге.

      – То есть город усыновил его, – подвела итог Райла. – Потому что он свой, местный. Сегодня его сдали бы в какое-нибудь учреждение, государственное или благотворительное.

      – Усыновил? Можно и так сказать, – согласился я. – Горожане присматривают за ним, но особой добротой не отличаются. Да, некоторые относятся к Хираму более или менее нормально, но он превратился в некое подобие муниципального козла отпущения. Над ним потешаются, подшучивают. Думают, это в порядке вещей, потому что Хирам не знает, что над ним смеются. Но все он знает. Понимает, кто друг, а кто насмешник. Да, у него не все дома, но он не настолько глуп, как многим кажется.

      – Хотелось бы верить, что он сейчас спит, – сказала Райла. – Ведь ночью ему предстоит искать Чешира.

      – И не факт, что только сегодня. Повадки Чешира непредсказуемы.

      – Ты только послушай, о чем мы говорим, – усмехнулась Райла. – Нет,