Перевоз Дуня держала… Это он – мой мужчина!. Ирма Гринёва

но назначать встречу под ней было ошибкой. На площади была тьма народу. Зеваки, пришедшие полюбоваться на красоту, застывали, открыв рот, на том месте, где их заставал особенно красивый вид, трогающий именно их сердце. На них непременно наезжал любитель катания на коньках (а Дворцовая площадь, как и многие другие площади и каналы города, зимой превращалась в каток), не успевший среагировать на нежданно-негаданно возникшее препятствие. Там, где было двое лежащих на льду, быстро становилось трое, четверо и так далее. Но, даже, если бы горожан без коньков на лёд не пускали, толчеи и неразберихи было бы не меньше, поскольку и среди катающихся непременно находились те, кто не желал кататься в одну сторону вместе со всеми, а непременно шёл против течения, лавировал между мчащимися ему навстречу, рассчитывая на свою ловкость и умение.