До третьей звезды. Михаил Лебедев

мокрый пуховик, глядел весело, хлюпал отсыревшим носом.

      – Здравствуй, матушка свет-Яковлевна! Вижу, чаем тут свежим в тереме пробавляются. Угощай же меня, красна девица, пирогами домашними, наливай путнику горячего али там горячительного, ибо продрог я нынче подобно псине бездомной, йоркширской. Вот пакет тебе с провиантом московским.

      Геша и впрямь напоминал мокрого йоркширского терьера: маленький, мохнатый, слипшийся от погоды, но с весёлыми глазками-бусинками и ярко-красной бабочкой над зеленой атласной жилеткой.

      – Натворила чего за день ненастный? Давай показывай. Нет, вначале корми меня, обиходь как-нибудь благодетеля.

      – Руки мой, благодетель, – Нина забрала пакет из рук хозяина квартиры и направилась в кухню.

      Пока Геша переодевался в домашнее, разогрела приготовленное ещё с утра жаркое, переложила в человеческую посуду салаты из универсамовских контейнеров, открыла бутылку красного сухого из того же пакета с провиантом.

      Геша вошёл на кухню в смешном красном халате до пят с кистями, оценил благолепие накрытого стола, сел, налил в бокалы крымское вино.

      – Будем здоровы.

      – Будем.

      Ел как Тёркин – много, но не жадно. Изголодался, голубчик, по присутствиям бегавши.

      – На улицу не выходила сегодня?

      – Нет. Погода-то.

      – Погода ладно. Там и без неё черт-те что творится.

      – Как вчера?

      – Если бы. Танки уже.

      – А ты чего ожидал?

      – Ну не танков же. И от кольцевой все магистрали в город перекрывают: колючка, блокпосты, овчарки.

      – Так и должно быть. Режим ЧП. А в центре что?

      – Стоят вроде бы. Поужинаем, плейбук полистаем.

      – Ешь, остывает. Пойду покурю.

      На балконе Нина равнодушно вытряхнула полную пепельницу вниз, в снежную слякоть: сгорел сарай – гори и хата. Повезло же приехать в Москву буквально за день до начала беспорядков. Теперь неизвестно когда выберешься. Геша не выгонит на улицу, понятно, но неловко же. С другой стороны, сам позвал, сам сказал «жить будешь у меня сколько нужно». Вот и не нужно уже вроде, а деваться некуда: столица блокирована, чрезвычайное положение. Танки вот теперь. Нет, в Москве жить хорошо в стабильность, а при восстаниях всяких лучше оставаться в провинции, целее будешь. Опять же, получается, только не в Зареченске. Да кто же его, это восстание, представить себе мог.

      Жили себе не тужили. Кто-то исправлялся, кто-то на поражении, а в основной массе народ доволен был, если уж честно. Вторую Пандемию прошли лучше других, Третья вошла в жизнь уже как неизбежность, как нынешняя осень. Земсков вон бизнес поддержал деньгами так, что Геша собрался галерею открыть. Написал по старой дружбе, попросил проект дизайна исполнить – понимал, что Нине хватит и четверти от стоимости заказа сопливых московских криэйтеров, а продукт получит качественнее.

      Собственно, проект готов был уже неделю назад и заказчиком одобрен. Геша сделал несколько мелких дополнительных замечаний, Нина их добросовестно отрисовывала. Похоже, что старому институтскому