Судьба с чужого плеча. Анна Иванова

в животе все приятно сжимается. Как давно я не испытывала этого сладкого ощущения полета. Это простое удовольствие было доступно мне каждый день, а я проходила мимо, словно жила с закрытыми глазами.

      – Девушка! – останавливается напротив меня мужчина. – Уступите нам качели.

      – Но рядом столько свободных, – сам собой вырывается у меня ответ.

      – Мы хотим кататься на этих, – скрещивает он на груди руки. – У вас есть дети?

      Я в недоумении пожимаю плечами, не зная, как теперь должна отвечать на этот вопрос. Утром у меня был муж и падчерица, а к вечеру я осталась совсем одна.

      – Вам сколько лет? – продолжает допрос с пристрастием мужчина. Девочка тем временем тянет его за штанину и пальчиком показывает на соседние качели.

      – Двадцать четыре, – без задней мысли отвечаю я, всем телом пытаясь остановить качели.

      – А ей еще нет четырех! – Он повышает голос и хватает дочку за руку. – И она хочет кататься на этих качелях. Я спрашиваю, у вас есть дети?!

      – Да! – кричу я в ответ, стараясь ухватиться за металлический столб.

      – Какая же вы мать?!

      Ужасная, мысленно отвечаю я и на ходу спрыгиваю с сиденья. Шатаясь, иду подальше от качелей. То ли от напряжения, то ли от шока руки и ноги трясутся, а сердце готовится выпрыгнуть из груди.

      – Чего-то вы в жизни не понимаете! – кричит мне вдогонку мужчина.

      Я замедляю шаг, стараясь отдышаться. Сознание цепляется за последнюю фразу, а из груди вырывается горький смех. Кое-что я все-таки поняла: папа побоялся оставить машину без присмотра и устроил скандал, чтобы занять ближайшие к парковке качели. Ну что, так мне и надо! Пора бы научиться отстаивать свои права. Из-за клуш вроде меня скандалисты остаются безнаказанными. И убийца Кати останется на свободе. А все потому, что я убежала, даже не попытавшись выяснить, что произошло. Но разве я должна этим заниматься? Для чего тогда существуют полицейские? Они найдут виновного. Главное, я не убивала Катю. Разве не так? В дом пробрался заезжий маньяк и убил ребенка. Полицейские обязательно его поймают, когда он попытается совершить очередное преступление, а я окажусь вне подозрений. Все образуется, надо только подождать.

      Прогуливаюсь по дорожке, стараясь не замечать играющих рядом детей. От одного взгляда на них к горлу подступает ком. Кого я пытаюсь обмануть? Такие дела сами собой не раскрываются. У полиции уже есть одна подозреваемая, зачем им искать кого-то еще? Даже я сомневаюсь в собственной невиновности. Ем мороженое, гуляю в парке, катаюсь на качелях – чем еще я попытаюсь себя занять? О каких удовольствиях можно думать, когда Катя лежит на холодном столе патологоанатома с разбитой головой? Но разве я могу ей помочь? Теперь от меня ничего не зависит. Надо быть с собой честной: я понятия не имею, что делать дальше.

      За моей спиной раздаются странные шаркающие звуки. Только их мне и не хватало, что бы они ни означали. Я ускоряю шаг, но звук не отдаляется, а даже наоборот, становится