Держись от меня… поближе!. Диана Рымарь

важно восседавшего на тетином кресле и поедавшего мармеладных мишек – самое любимое лакомство на всей земле.

      Несмотря на февральскую слякоть, они погуляли, потом рисовали и читали книжки. Однако сыну у тети скучновато – в маленькой комнате особо не разбалуешься, а возить его в садик отсюда каждый день далековато, ведь садик находится возле дома. К слову, завтра его туда надлежит привезти непременно.

      Адель дождалась, пока со смены придет Софочка. К счастью, та работала сегодня всего до двух. Едва сестра переступила порог, попросила:

      – Посиди с Борюсиком пару часиков, пожалуйста! Я за вещами съезжу.

      Всё же решила не дожидаться милости мужа.

      – Я думала, вместе в гипер сходим, наготовим вкусного… – тут же надула губы Софа.

      – Сходим-сходим, только скатаюсь за необходимым…

      – Тебе что, твой благоверный тиран Максимилиан вещи привезти не может? – тут же начала возмущаться сестра.

      Адель нахмурила лоб.

      – Не называй его так, пожалуйста. Он никакой не тиран, а нежный, чуткий…

      – Ага! Нежный, чуткий свин! Вот ни за что не поверю, что у него не было денег отправить вас отдохнуть, пока будет делать ремонт. Так ведь нет! Сбагрил в коммуналку и руки умыл.

      – Не просто в коммуналку, а к тебе, любимой сестре… – заметила Адель.

      – Ну да, ну да…

      Софа часто говорила сестре, что пора стянуть ее розовые очки и перестать идеализировать Велесова. Но как стянуть то, что в тебя вросло? Да и не хотела Адель ничего стягивать. Пусть он казался Софочке жадным, невнимательным и хамоватым… В конце концов, он ведь не Софочкин муж! До недавнего времени Адель вообще с Максимом жилось очень комфортно.

      «Ты лучшая женщина на всем белом свете!» – любил он повторять, когда заботливая жена готовила его любимые блюда, находила интересный фильм для вечернего просмотра или ласкала так, как ему нравилось больше всего. Кому же неприятно быть лучшей женщиной? Ей вот приятно – и даже очень. Пусть в последнее время ладить стали хуже, но Адель надеялась – это временно, и всё непременно наладится.

      «И вообще, может быть, у Максима просто тот самый кризис… как его… среднего возраста! А его еще попробуй преодолей!» – решила она.

      – Дело не в том, что он не может привезти вещи, он предложил! – пояснила Адель. – Но ведь всё перепутает… А мне завтра Борюсика в садик вести – будет фотосессия. Нужна белая рубашка, галстук-бабочка, брючки хорошенькие, да и самой много чего нужно… В общем, проще самой съездить. Так посидишь с племянником?

      – Не вопрос, – кивнула София. – Ну что, оккупант чужих кресел, в кубики играть будем? Я тебе подарочек принесла…

      Борюсик радостно взвизгнул и ринулся к ней.

* * *

      – Вот же черт… – фыркнула Адель, заходя в родной подъезд.

      Казалось бы, всего полчетвертого дня, а уже мало что видно. Лампу, похоже, так и не вкрутили или, наоборот, выкрутили.

      На лестничном пролете стало уже легче: скудный зимний свет пробирался сквозь плохо вымытое окно, даря немного света. Хорошо