Мы с тобой. Кэтрин Манн

него важна карьера автогонщика, и гордится тем, что помогала ему добиваться успеха. Она не может ему позволить отказаться от того, что было достигнуто с таким трудом.

      – Хорошо, Эллиот. Я готова дать тебе эти четыре недели, – уступила она. – Мы с Эли поедем с тобой на следующие этапы. Ты победил. Ты всегда побеждаешь.

      Подойдя к бару в своем номере, Эллиот достал бутылку виски и налил себе полстакана крепкого напитка.

      Он добился своего, но победителем себя не чувствовал. Они с Люси-Энн договорились о том, что он переночует в ближайшем отеле, а утром он за ней заедет. К счастью, он помнил номер своей кредитной карты и смог распорядиться, чтобы ему пригнали машину.

      Выйдя на балкон, он сел за столик и вдохнул свежий вечерний воздух. На него нахлынули воспоминания, связанные с родными местами, как веселые, так и грустные.

      Не успел он допить виски, как у него на поясе зазвонил мобильный телефон. Не глядя на экран, он ответил на звонок.

      – Как дела, брат? – раздался в трубке голос Малкольма Дугласа.

      – А ты как думаешь, Дуглас? У меня голова раскалывается, и я очень зол на вас. Вы могли бы просто сказать мне о ребенке.

      Малкольм мягко рассмеялся:

      – Тогда бы мы так здорово не повеселились.

      – Повеселились? Ты думаешь, что это какая-то игра, черт побери? – В прошлом они с друзьями подшучивали друг над другом, но не так жестоко. – Как долго ты все знали?

      – Примерно неделю, – ответил популярный музыкант. В его тоне не было ни капли раскаяния.

      – Неделю, – пробормотал Эллиот и так крепко сжал в руке стакан, что костяшки пальцев побелели. Эти семь дней он мог бы провести со своим сыном! Неужели в этом мире не осталось никого, кому он может доверять? – И ты ничего мне не сказал.

      – Знаю, это прозвучит неубедительно, но мы решили сперва все тщательно обсудить, – серьезно ответил Малкольм. – Мы подумали, что так будет лучше. Если бы мы заранее сказали тебе о ребенке, ты бы пришел в ярость и наговорил лишнего Люси-Энн. Ты можешь быть твердолобым.

      – Если я такой мерзавец, почему ты сих пор со мной дружишь?

      – Потому что я тоже мерзавец. – Немного помедлив, Малкольм продолжил: – Будь я на твоем месте, а ты на моем, ты поступил бы так же. Я знаю, что такое не видеть, как растет твой ребенок, не знать его…

      Голос Малкольма сломался. Он и его жена Селия полюбили друг друга еще в школе. У них родилась дочка, но, поскольку они были слишком молоды и не могли обеспечивать ее всем необходимым, им пришлось отдать ее на усыновление. Сейчас у них двойняшки, мальчик и девочка, в которых они души не чают, но они не могут забыть своего первенца, хотя и понимают, что приняли правильное решение.

      – У меня до сих пор никак в голове не укладывается, что она так долго скрывала от меня существование моего сына.

      Малкольм фыркнул:

      – Я все еще не могу поверить, что ты ее обрюхатил.

      – Выбирай выражения, Дуглас, – прорычал он в трубку.

      – Вижу, твои чувства к ней гораздо глубже, чем ты думаешь.

      – Мы с ней очень долго были друзьями,