Домашняя-2. Моник Ти

― горделиво сообщила Гюнай. Она откинула голову назад и посмотрела ему в глаза. Поняла, что хочет хихикать и хихикать, но почему? От выпивки ей ещё никогда не было так хорошо и весело.

      – Ты под кайфом, ― с ухмылкой сказал Альберт и протянул ей ещё один кусочек колбасы. Гюнай продолжала хихикать и отрицательно мотала головой.

      – Я долго пьянею, ― весело повторила Гюнай.

      – На голодный желудок можно быстро опьянеть, ― сказал Альберт. И спорить с этим Гюнай было сложно.

      – Кажется, это работает.

      Альберт подсел к ней ближе и помог придержать фужер, начал склонять его.

      – Давай я помогу тебе допить?

      – Это очень странно, ― сказала Гюнай, задержав взгляд на его лице. Она будто сдерживалась от смеха, но спустя секунду звонко захихикала. Альберт ехидно усмехнулся.

      Пока они пили, о чём-то разговаривали. Гюнай не запомнила, о чём, и не почувствовала, как уснула. Но ей было так весело, ― так весело, как никогда. Это ощущение было не забыть.

      ***

      Когда Гюнай открыла глаза, перед её лбом была стена. Её сердце замерло от ужаса, а по телу пробежалась холодная дрожь. Она поняла, что лежит в коморке, на той полке с отверстием в нижней части. Связанная по рукам и ногам, а в её анусе огромная пробка.

      Гюнай сразу же ощутила боль на различных частях своего тела, будто её несли сюда без сознания и по пути многократно ударяли, набивая случайные синяки. И, наверняка, так и было, потому что Гюнай не могла вспомнить, как сюда попала, как он связывал её.

      – А-а-а… ― истерично закричала Гюнай. Она начала дёргать руками и ногами, но это было бесполезно. Он крепко связал её руки толстым шнуром, а концы этого шнура закрепил на крючок высоко над ней. Ей не удастся достать эти концы, а перегрызть шнур и подавно.

      Альберт дёрнулся сразу же, как только услышал её крик. Он услышал их через беспроводные наушники, которые были в одном его ухе. А так же слышал в реальности как далекий крик, который доносился через звукоизолированную дверь. Альберт широко улыбнулся.

      – Проснулась моя девочка.

      Гюнай продолжала кричать:

      – А-а-а… отпусти! Отпусти!

      Давно забытые чувства захлестнули её разум. Она снова оказалась в плену и сейчас уже дико сожалела, что поверила ему. Он снова её запер, снова. И как ей теперь выбраться?

      Гюнай почувствовала, что её промежность стянута резинкой, чтобы она не смогла вытолкнуть из ануса пробку. Это не переставало казаться ей жутким. А размер этой пробки заставлял её кричать всё громче и громче. Она не чувствовала, как он заталкивает в неё эту пробку, но ей было так больно. Снова казалось, что он порвал её.

      – А-а-а… выпусти меня, ― закричала Гюнай во всё горло. Она не знала, слышит он её или нет, но была склонна думать, что всё-таки слышит. И Альберт, конечно же, слушал её. Язвительно сказал:

      – Теперь уже не скоро, деточка.

      Он сидел в гостиной обнажённый и мастурбировал, глядя на неё через экран телевизора. Каждый её крик заставлял его вспорхнуть от восторга, а по его пенису проносилась