Бракованная. Диана Рымарь

она проходит в комнату, тут же стремится вытащить из моей руки свой локоть.

      – Твоя мать сказала, что тебя растили покорной, – подмечаю я, прищурившись. – Что-то не вижу в тебе никакой покорности!

      – Покорной мужу… – тихонько отвечает она, наклоняет голову вниз.

      – В глаза мне смотри! – требую строго. – Очень скоро я договорюсь с твоим отцом, и ты станешь моей!

      – Но пока ведь еще не стала… – говорит Эва и немного задирает подбородок.

      «Нахалка… маленькая, сексапильная нахалка…»

      Не могу оторвать от нее взгляда, так весь день бы смотрел и смотрел. До чего она моему глазу приятна…

      – Ты бы лучше позаботилась о будущем, Эва! – громко хмыкаю я. – Не выводила бы зря, не раздражала.

      Ее глаза вдруг превращаются в блюдца. Наконец вижу в ней живой интерес.

      – Чем я вас раздражаю?

      – Упрямством своим!

      – Но… я не специально…

      «Ага, конечно, так я тебе и поверил, Снегирёк».

      – Подойди ближе, Эва! Я хочу тебя еще раз поцеловать…

      Вижу, как она снова собирается броситься к выходу. Действую превентивно, ведь знаю, какая она шустрая. Хватаю за локоть и удерживаю на месте.

      – У тебя ко мне была просьба, Снегирёк… Я ее выполню, но только если согласишься на поцелуй!

      Не успевает она опомниться, как я снова придвигаю ее спиной к стенке. По иронии судьбы мы стоим в том же самом месте, что и в прошлый раз.

      – Нам нельзя! – твердит Эва, упирает ладони в мою грудь.

      – Какая разница, если ты завтра всё равно станешь моей!

      – Нельзя!

      – После этого сразу уйдешь! – намеренно ее подкупаю.

      Вижу, Эве и правда слишком некомфортно в моей компании.

      «Что же, дорогуша, привыкай… Тебе терпеть эту компанию еще очень долго…»

      – Один поцелуй, ничего больше! Никто не узнает… – даю я новое обещание. – Только в этот раз ты не будешь сжимать зубы и пустишь мой язык внутрь.

      И тут она снова начинает краснеть. Щеки ее становятся такими же яркими, как и накануне. Зрелище невероятно красивое…

      Любуюсь ее лицом. Кожа у Снегирька идеальная, ни одного изъяна, нос ровный, губки пухлые, идеально очерченные, будто постарался умелый визажист, хотя вижу – они не накрашены.

      – Ну? – спрашиваю я с нажимом.

      Эва тяжело вздыхает.

      – Вы обещаете, что только поцелуй?

      – Обещаю…

      Упираюсь руками в стену по обеим сторонам от ее плеч, наклоняюсь к ее лицу. Медленно приближаюсь, вижу, как Эва закрывает глаза, подставляет губы, и наконец прикасаюсь к ней ртом. Я стараюсь быть нежным, хотя с гораздо большим удовольствием прижал бы ее к стене всем телом и смял нежный ротик жестким требовательным поцелуем, как делаю это обычно.

      Втягиваю в рот ее нижнюю губу, ласкаю языком, проскальзываю внутрь и пробую Эву на вкус. Ее вкус яркий, сладкий. Она слишком волнует меня, чтобы просто целовать. Чувствую, как в штанах становится критически тесно, и отстраняюсь, чтобы прийти в себя.

      Наблюдаю за тем, как она открывает глаза… а они пьяные. Словно она только что не целовалась,