Безбашенная. Янка Рам

– бесперебойный! Никогда не отказывает мне.

      Час…

      Мне хочется полежать, а раздеваться не хочется, и я делаю пару шагов к комнате и ложусь на спину на ковёр. Закрываю глаза. Телефон в моей руке трезвонит. Отключаю.

      Через несколько минут долгий звонок в дверь.

      Не хочу…

      Слышу, как психованно он лупит по ней.

      – Женя, открой!!

      Не хочу…

      Звонит ещё несколько раз.

      Включаю обратно телефон. Наушники…

      Чувствую раздражение. Не на семьсот двенадцатого. Конечно, нет. На то, что какие-то цифры могут менять мои планы. И года два ещё будет так.

      И через некоторое время…

      Семьсот двенадцатый: Жень…

      Семьсот двенадцатый: Женя!

      Семьсот двенадцатый: Да, Женя! Я передумал…

      Маньячка: Я тоже.

      Семьсот двенадцатый: Извини за реакцию. Выбило. Давай ещё раз. Пожалуйста.

      Маньячка: Я подумаю. Надумаю – напишу.

      Семьсот двенадцатый: Я буду очень ждать. Извини…

      Глава 4 – Когда всем больно

      – Как-то так, – истерично посмеиваюсь, заканчивая эпопею про Семьсот двенадцатого.

      Крис хохочет…

      – А дальше?

      – А всё! – развожу я руками. – Пришлось выплюнуть, не распробовав толком.

      – Так а с кем ты ночью тусовалась?

      – С Чеширским…

      – То-то я смотрю, он варёный опять. Детка, с завтрашнего дня опять уходим в аврал. Ты помнишь?

      – Аха…

      – Проконтролируй Ожникова, чтобы не бухал.

      У нас грандиозный трёхчасовой показ от нескольких европейских домов моды. Потом пресс-конференция, фуршет… Телевидение… Короче, будет не вдохнуть!

      – А что у тебя с документами?

      – Полный абзац, – вздыхает она. – Не вовремя Олег сбежал. Не представляю, как это разгрести без штрафов и взяток. Никогда этим не занималась, всегда он. И я даже не знаю, куда бежать, связи все у него.

      – Он что, не оставил тебе номера своего?

      – Оставил. Но очень выразительно просил не звонить. Даже если гореть всё будет синим пламенем. И с фотостудией тоже… Одну камеру убила Полина, зонт сорван, какой-то узкоугольный объектив не могут найти. Короче… – качает она головой. – Но ты, детка, не заморачивайся пока. У тебя ещё целые сутки каникул. Оторви башку своему Семьсот двенадцатому! Расслабься.

      – Думаешь?

      – Что тут думать? Хотя бы в качестве разовой акции, чтобы понимать разницу.

      – Я правильно понимаю, что это твой реверанс Аронову?

      – Ну… – хитро прищуривается. – Иногда чтобы оценить одного мужчину, нужно попробовать другого. Я хочу, чтобы ты оценила. И когда он вернётся к твоим ногам, сомнений у тебя не возникло.

      – А если я не хочу оценивать? Если я просто хочу…

      Чего я хочу, не могу сформулировать даже себе.

      – Чего?

      – В моём мире солнечное затмение, Крис. Я хочу побесноваться. Моё солнце больше не вызывает ожогов, и мои бесы хотят на свободу.

      – Отпусти… Но в рамках разумного, малышка! Чтобы мы потом тебя днём с фонарями не искали.

      – Я подумаю.

      Выхожу от неё, набираю Семьсот двенадцатого. Прижимаю