Мир цвета сепии. Александр Гаврилов

слышал я, что для Юли свальный грех был не в новинку. Думаю, другу моему в какой-то мере повезло: он увидел лишь завершающую стадию «пикантной ситуации». Дело, скорее всего, обстояло так: Боря Тёткин с Прокопьевичем как обычно организовали междусобойчик, поначалу выпивали на пару, затем пригласили Юлю, ну и пошло-поехало – раскрепостились.

      Я спросил, чем всё закончилось, но внятного ответа не получил: Саша уже и сам мычал что-то нечленораздельное. Уложил спать. Собирался утром сказать, чтоб убрал деньги подальше, но он ушёл затемно, когда я ещё спал.

      На другой день вечером решил к нему заглянуть: всё-таки нужно было предупредить насчёт денег. Саша открыл дверь, сказал тихо: «Заходи» – и, понурившись, побрёл в комнату. Я прошёл следом. На кровати из-под одеяла выглядывала взлохмаченная Юлина голова, на столе – пустые бутылки, стаканчики, остатки закуски. Саша опустился на стул, вяло повёл рукой:

      – Так вот, друг, и живём.

      – Шурик, сгоняй за винцом, – просипела Юля. Приподнявшись на локте, закурила. Заметила меня: – О! Димка! Ты чего здесь?

      Саша поднял голову:

      – Так вы знакомы?

      – Шапочно, – буркнул я.

      – Ты идёшь? – не отставала девка от Саши.

      – Куда ж мне идти? – прошептал Саша, глядя в пол. – Я не знаю тут никого.

      – Так вот же Димусик, он покажет.

      Мы отправились. Начинало смеркаться, улицы были безлюдны.

      – Признайся: знал ведь, что она пьёт и… прочее? – спросил Саша. Спросил без упрёка, почти равнодушно.

      – Знал. Если б рассказал, что-то изменилось бы?

      Ответил после паузы:

      – Да, ты прав.

      Дошли до булочной на улице Воскова. Я постучал в дверцу для приёмки хлеба.

      – Нету ничего, – сказал выглянувший оттуда сонный парень. – Не завезли сегодня. В баню идите.

      Саша взглянул удивлённо.

      – Так вот, старичок, и живём, – сказал я.

      Взяли вина в бане. Обратной дорогой шли молча. Уже у дома я посоветовал Саше убрать деньги подальше. Он смотрел на меня, помаргивая, будто не понимал, о чём речь, и, заикаясь, протянул:

      – Ты что, думаешь?..

      – Да, думаю. Извини уж.

      Я стоял в переулке, глядел, как он, свесив курчавую голову, идёт к своей парадной. Медленно, словно против воли. Возможно, уже понял, что собой представляет Юля, даже наверняка понял. Возможно, что и от влюблённости его ничего не осталось. Но на дверь он ей не укажет: жалеть будет никчёмную девку да себя попрекать за какие-нибудь выдуманные грехи – такой уж человек.

      В пятницу нагрянули гости. Первыми прибыли Валя Курочкина с мужем и подругой Таней. Мы с Валей дружили со школьных времён: учились в параллельных классах, жили в соседних парадных и частенько до школы добирались вместе. Подругу, как я понял, она пригласила для симметрии. Однако симметрии не получилось: вскоре после Вали подъехали мой бывший сослуживец Серёга Киселёв с приятелем – те тоже привезли с собой девушку, Вику.

      – Ничейная, – шепнул мне Серёга.

      Все