Мертвая сцена. Евгений Новицкий

лейтенант.

      А еще через две минуты разгоряченный Петренко замер и с волнением поглядел на старшего:

      – Там, кажись, того… что-то мягкое.

      – Ну давай тогда теперь поаккуратнее, – участливо посоветовал сержанту старлей.

      Петренко осторожно стал расчищать землю острием лопаты. Вскоре показался знакомый мне материал рубашки Носова. Я не выдержал и отвернулся.

      – Что такое, гражданин? – немедля отреагировал на мои действия лейтенант. – Вам нехорошо?

      Я только неопределенно покачал головой.

      – Придется вам проехать с нами, – со вздохом, как бы сожалея, заключил милиционер.

      II

      – Вот так понаписали, – заключил следователь, наконец отложив исписанные листы в сторону. – Прямо сюжет для детективного фильма! Только нам вы голову не заморочите, гражданин Носов. Мы, смею заверить, и не таких на чистую воду выводили.

      Подследственный поморщился:

      – Долго вы еще будете называть меня Носовым? Повторяю: Носов мертв.

      – Ну хватит! – прикрикнул следователь и даже хлопнул ладонью по столу. – Я все понимаю. Решили психом прикинуться. Думаете, посадят в психушку на пару лет – этим и отделаетесь? Так вот, не выйдет! – Он привстал и замахал указательным пальцем прямо перед лицом подследственного.

      – Никаким психом я не прикидываюсь, – спокойно возразил последний. – Это вы как будто хотите из меня психа сделать. Вы нашли на моем участке тело Носова, а я – Уткин, Уткин, слышите?!

      – Ну артист, – покачал головой следователь.

      – Режиссер, – поправил подследственный.

      – Один черт, – махнул рукой следователь. – Режиссерам ведь тоже дают звание заслуженного артиста?

      – Дают, дают, – нехотя согласился подследственный.

      – Ну вот и все, – словно бы успокоился следователь, но тут же снова завелся: – Вот вы бы, Носов, свою вину так же легко признали!

      – Я Уткин, – устало возразил подследственный.

      Следователь неожиданно улыбнулся:

      – А вообще, похожие, конечно, фамилии… Прямо как из анекдота… Если бы только речь не шла об убийстве, – заключил он, опять нахмурившись.

      – О самоубийстве! – почти выкрикнул подследственный. – Не пытайтесь приписать мне лишнего! Я виноват только в том, что закопал тело самоубийцы, вместо того чтобы сообщить об этом милиции!

      – И не совестно так выкручиваться? – с недовольством посмотрел на него следователь. – Вы ведь уже запутались в своих показаниях! Сначала говорили, что вообще знать не знаете, что это за труп такой и кто его закопал. А теперь вон чего понаписали! – Он взял исписанные листы бумаги и брезгливо бросил их обратно на стол. – Теперь вы уже сознаётесь, что закопали труп! Но при этом называете себя фамилией покойного! А мертвому приписываете собственную фамилию! Так почему же при стольких бессмысленных искажениях фактов я должен еще и поверить, что вы не убивали хозяина дачи?!

      Подследственный схватился за голову:

      – Господи, я больше не могу вас слушать! Откуда вы