Служить и защищать. Сборник рассказов. Ден Истен

бы еще на танке туда приехали!

      ***

      – И не старая же вроде! Сидишь тут, побираешься! Воняешь! Фу, стыд какой! – тетка в сером пальто брезгливо обошла сидящую под уличным фонарем бомжиху.

      – Плыви мимо, мамаша! – нахально отозвалась маргиналка. – Тебя забыла спросить, где мне вонять!

      – Да я сейчас полицию позову! Села тут посреди улицы, еще и грубит! – тетка возмутилась.

      – Ха, напугала! Зови своих мусоров мусорянских! – хрипло засмеялась бомжиха.

      ***

      – А вот это было обидно! – проворчал Марков и повернулся к напарнику. – Жаль связь односторонняя…

      – Забей! – отозвался Трошин. – Я это каждый день слышу от тещи: "Эй, мусор, вынеси мусор!"

      Они уставились на хорошо освещенную дорогу. В двадцати метрах от их неприметной Калины, под фонарем, на куске картона сидела бомжиха. Одной рукой держала флакон боярышника, ковыряя его зубами, другой – почесывала ляжку сквозь дыру в штанине.

      – А вообще, она бабенка ничего такая, – заметил Марков. – Ну, без этого всего…

      Он покрутил рукой возле лица.

      – Да она и в гриме – ничего, – флегматично изрек Трошин. – Ее бы на детские утренники звать в качестве Бабы Яги.

      Машина затряслась от их хохота.

      ***

      Кирилл сидел в комнате и точил нож. Длинное, узкое лезвие с легким шуршанием скользило по бруску. Как же он любил этот звук! Колыбельная для его израненной души. Глаза закрыты, подбородок слегка подрагивал. Перед внутренним взором стояли удивленно-испуганные лица его жертв, когда они видели этот нож. А потом в их глазах появлялись боль и ужас, когда лезвие медленно входило в их сердца. И эти сладостные хрипы предсмертных агоний…

      В дверь постучали. Громко, грубо, вырывая его из состоянии блаженства. Открыл глаза.

      – Кирилл, твою мать! Ты мне должен, сука, за прошлый месяц! Когда заплатишь? – бесновалась в коридоре хозяйка комнаты.

      Сжал рукоятку ножа. Крепко, до трясучки, аж костяшки побелели. Выкрикнул:

      – Заплачу! Зарплату задерживают!

      – Ты мне это уже сколько втираешь?! Или платишь в течение двух дней, или уёб..ваешь отсюда к херам!

      – Я понял! – Кирилл еле сдерживался. С каким бы он наслаждением сейчас воткнул нож в ее поганое и жадное сердце.

      – Понял он! Нищеброд! – она стукнула по двери в последний раз. Послышались удаляющиеся шаги.

      Кирилл почувствовал, что ему нужно срочно выплеснуть свою злость и раздражение. Решительно встал, накинул капюшон. Аккуратно сложил нож и положил в карман. Открыл дверь и выскользнул в темный, пахнущий сыростью, коридор барака…

      ***

      – Эй, дядька, ищешь светлой и продажной любви? – бомжиха подмигнула мужчине, идущему под руку с женщиной.

      Пара шарахнулась в сторону. Бомжиха довольно загоготала. Вытащила сигарету, грязные пальцы чиркнули спичкой.

      В плечо толкнули, Резко, со спины. Спички вылетели из рук, а сигарета – изо рта. Она обернулась. Стояли двое. Ухмылка на необремененных интеллектом и разгоряченных алкоголем