Хочу тебя в мужья. Кира Фарди

органы? Жизнь бабушки?

      Нет, так дело не пойдёт!

            Сажусь на скамейку, глубоко вдыхаю весенний воздух, заполненный запахом юной зелени, и сразу лезу в карман за телефоном.

      – Гошка, получилось?

      – Почти, пока эта дурында блондинистая камеру не разбила своей башкой. Я чуть в штаны не наложил, когда увидел так близко ее лицо. Даже подумал, что укусить хочет.

      – Эта может. Тяпнет так, что без носа или уха останешься.

      – Старая дева небось. Давно ее никто не жамкал.

      – Да кто с такой в постель ляжет. Б-р-р-р!

      – Странно, – в голосе приятеля звучит сомнение. – Вроде бы не уродина. Вполне себе ничего… породистая… губки бантиком и фигурка классная.

      – Не знаю, не разглядел.

      Я, и правда, пытаюсь вспомнить лицо директрисы, но вижу перед собой гипсовую маску: на белой коже пламенеют огромные глаза, а большой красный рот уродливо кривится.

      Все!

            Да и задача передо мной стояла другая. Надо было кровь из носу попасть на приём к президенту банка или к его заместителю, потому что их сотрудники сами решить мой вопрос отказывались. Пристально разглядывать нервных девиц не входило в мои планы.

      – Что делать будем?

      – Можешь запускать блог.

      – Дэн, ты уверен?

      – Абсолютно! Я не собираюсь возвращать деньги, которые не брал. Пусть пошевелятся и найдут мошенников.

      – Погоди, а другого способа нет? Знаешь, стрим часто приводит к необратимым последствиям.

      – Например?

      – Народ может пойти окна банку бить или устроит пикет возле него. Мы в кутузку загремим как подстрекатели.

      – Ты боишься?

      – Нет…

      Но в голосе Гошки звучит сомнение. Я его понимаю. Одно дело стримить по пустякам, и совсем другое нападать на власть, связанную с огромными деньгами.

      – Я просто не представляю, что ещё могу придумать.

      – А внешностью не хочешь козырнуть? Ты же у нас красавчик.

      – В смысле?

      – В прямом. На тебя все девки вешаются, а директриса, я тут пошарил по инету, – баба одинокая, вдруг тоже клюнет. Подмигни ей, сделай комплемент, глядишь – и растечется, как мёд, липкой лужицей.

      Предложение, конечно, было так себе, но и подставлять Гошку не хотелось. Да и бабуля не переживет ещё один удар, если окажусь в тюрьме. А то, что во второй привод в полицию штрафом не отделаюсь, я не сомневался.

      – Уговорил, подумаю.

      – Лады, бро, – я слышу, как облегченно выдыхает друг. – А я ещё в прошлом семейки покопаюсь, может, найду за что зацепиться. Подходи, если не передумаешь, на интервью.

      – Я светиться не хочу.

      – Не ссы, бро! Лицо спрячу. Просто расскажешь свою историю. Главное, вызвать резонанс. Этот банк и его директриса у нас ещё попляшут! Мгновенно доверие народа потеряют. Пусть не смертельный шторм, но локальную бурю мы им организуем.

      «Ага, бурю в стакане,» – хочется ответить мне, но молчу. Я благодарен Гошке за помощь. Мы с ним дружим с первого класса, и ни разу не было