Невысоклики. Корона лесной феи. Часть 3. Дмитрий Вернидуб

сквалыгой, решил посетить ещё и ювелира-гнома, жившего на другом конце улицы. Но вот незадача, по пути как раз находилась таверна. Левая нога истребителя чернил сама сделала выверт в сторону входа. "Пропущу кружечку, – решил Клюкл, – ведь всё равно деньги почти у меня в кармане".

      По виду архивариуса Гагенс понял, что тот сегодня настроен платить. Обычно за выпивку Клюкл расплачивался мелкими канцелярскими услугами.

      – Пинту эля? – спросил трактирщик и потянулся за пустой кружкой.

      – И ещё старого хойбилонского, да пополнее! – с выражением хозяина жизни заявил бумагомаратель.

      Посетители, расположившиеся неподалёку, повернули головы: «Никак у нашего пьяницы-крючкотвора сегодня богатый улов!»

      Архивариус благоговейно поднёс ко рту кружку эля, опустил в неё свой длинный нос и стал пить жадными глотками. Затем Клюкл замер и как-то недоверчиво посмотрел поверх кружки на Гагенса. Что-то было не так. Эль почему-то не производил на архивариуса своего обычного действия. Клюкл застыл и вытаращил глаза: "мистика!"

      Трактирщик тут же прихлебнул сам, но ничего подозрительного не уловив, пожал плечами и услужливо поставил перед Клюклом кубок старого хойбилонского. Архивариус сразу же потерял мучившую его мысль, потянулся к кубку и, мыча от наслаждения, осушил его.

      Бумагомаратель закатил глаза и вновь прислушался к своим ощущениям. О, ужас! Тёплая хмельная волна отказывалась принимать несчастного архивариуса в свои объятия. Слегка подвывая, Клюкл резко обернулся, сверля глазами завсегдатаев, словно пытаясь установить источник непозволительной шутки. Не увидев ни одного чародея, он опять потребовал пинту эля.

      Так продолжалось раз пять. Архивариус глотал, потом слушал, потом зеленел, краснел и снова заказывал. Вскоре истребитель чернил стал похож на раздувшийся бурдюк. С трудом передвигая ноги, Клюкл выкатился на улицу. Не глядя по сторонам, бормоча ругательства вперемежку с вырывающимся из горла бульканьем, обманутый хмелем архивариус направился в сторону гнома-ювелира.

      Но путь оказался долгим. Каждый куст и закоулок притягивали Клюкла как магнит. Всего остановок было семь. На последней, у забора ювелирной лавки, его застали проезжавшие мимо пограничники. Нарушителя моральных устоев схватили за шиворот, посадили в повозку и доставили прямиком к Гуго Грейзмоглу.

      Глава 3. В ученицы к Лесной фее

      Загробный Брю потрудился на славу. Каток, который он устроил, радовал малышню ещё несколько дней после свадьбы. Лило и соседские ребятишки с визгом слетали вниз по ледовой дорожке, устроенной на склоне в конце улицы. Только папаша Уткинс, давно уже простивший проказника, всё время ругался и бегал посмотреть, как там дела: "Вот разобьёт себе нос или, чего доброго, сломает что-нибудь, что тогда делать? Рядом же ни Четырбока, ни даже его Санитара нет!"