Гори. Анна Верещагина

опустела после того, как Янка махнула рукой мне на прощание и показала жестом телефонную трубку.

      Я подошла к столу Русланы Григорьевны и, опустив голову, занялась рассматриванием своих кожаных сапожек.

      ‒ Ада, я вижу, что происходит у вас в коллективе. ‒ сняв очки с переносицы она добавила: ‒ Ничего хорошего.

      Я в свою очередь молча стояла и смотрела уже в окно. Перед ней мне было ужасно неловко, чем перед кем-либо другим. Женщина была одна из немногих, кто был в курсе всего. Она знала о наших родителях и о наших отношениях, что граничили на уровне родственных.

      ‒ Я хочу тебе сказать, что понимаю, каково это переживать. Я ведь когда-то тоже была молода, но там был самый настоящий роман. ‒ я уставилась во все глаза на профессора, после её откровений. Женщина сидела с ностальгической улыбкой. ‒ Однако, я смогла постоять за себя. Такой уж у меня характер. Я ничего не боялась. Мне было всё равно отчислят меня или нет, но ты другая. Ада ты очаровательно-милая девушка, ранимая, скромная и дьявольски красивая. ‒ последние слова она произнесла с неким хитрым акцентом из-за чего я покраснела. ‒ К тебе так относятся из-за зависти, я вижу это отчетливо. Все это видят и осознают. Не позволяй им тебя растоптать или сломить. Пусть у вас и нет романа, но та связь, что есть… уже вас повязала. Даже если вы перестанете контактировать, другие не забудут о сплетнях и не забудут лишний раз напомнить о прошлом.

      Профессор тепло положила мне руку на плечо, подбадривая и искренне переживая за меня.

      ‒ Я люблю его.

      ‒ …А?

      ‒ А?!

      От неожиданности я закрыла себе рот ладонями.

      Не прошеное признание само собой сорвалось с моего языка, обнажив тем самым абсолютно чужому мне человеку всю душевную боль.

      Женщина на секунду изумилась, а после широко улыбнулась, пока я покрылась стыдливой испариной. Стыдно перед собой, что ей я смогла признаться в этом, а ему ‒ нет.

      ‒ Я так и думала. Олег знает?

      Отрицательно закачала головой, отступая на шаг.

      ‒ Ада не бойся. Я никому не расскажу, наоборот буду болеть за тебя. Очень уж люблю такие истории. Ты главное не бойся своих чувств и чего-то там потерять. ‒ жестикулируя пальцами она продолжила. ‒ Мне кажется, он примет твои чувства, а там будет видно.

      Вот такой странный разговор был у нас с профессором, после которого, уверена, я на пол головы поседела.

      На ватных ногах вышла из здания академии и поплелась домой. Мысли, как рой пчел, нещадно жалили, не позволяя отвлечься на что-либо.

      Зачем я это сказала?

      Почему Руслана Григорьевна завела эту тему?

      Не знаю как, но я добралась до дома.

      Запах весны гуляет по улицам, как влюбленные парочки за руки.

      Олег примет меня?

      Её слова засели настолько глубоко в моей голове, что даже на экзаменационных тестах не собирались покидать захваченной территории.

      Так и прошли несколько месяцев. Инстинктивно я избегала Руслану Григорьевну, а она, понимая делала вид, что ничего не произошло.