По Праву Крови. Оксана Гринберга

а, отгороженной от остального мира зарослями колючих кустов и переплетением веток диких яблонь. Слушать шум реки, огибающей поросшие мхом валуны, и наблюдать, как суетятся ласточки, устроившие себе гнезда в скале на противоположном берегу.

      Первый раз Клеменс отыскал меня здесь десять лет назад, когда наша семья только перебралась в Южную Провинцию. Мы переехали из столицы, и я начала ходить в местную приходскую школу. Первое время мне там было непросто, поэтому я частенько сбегала и пряталась здесь от всех.

      И только Клеменс знал, где меня искать. Всегда приходил, чтобы утешить и расспросить, кто меня обидел.

      Вот и сегодня тоже пришел. Но, как оказалось, совсем по другому поводу.

      – Ты должна выйти за меня замуж, – заявил он, помолчав пару минут.

      Наверное, решил, что на реку мы уже насмотрелись, пора переходить и к делу. Попытался взять меня за руку, но я не далась. Вырвала ладонь и, нахмурившись, посмотрела в его смуглое уверенное лицо, обрамленное черными, неопрятно подстриженными волосами.

      Затем покачала головой. В этом и был весь Клеменс – в этом его «ты должна»!

      Даже не спросил у меня, хочу ли я за него замуж, и не поинтересовался, люблю ли я его, – просто поставил перед фактом. Наверное, знал, что не хочу и не люблю, – я никогда не скрывала, что считаю его своим лучшим другом. И больше ничего.

      Зато он ко мне относился иначе.

      Все началось еще в детстве, когда мы, загорелые дочерна, носились по холмам и лугам. Именно тогда я поняла, что он смотрел на меня совсем не так, как на других девчонок. И не так, как на меня смотрели другие ребята.

      А потом те, другие, и вовсе перестали на меня смотреть, потому что боялись связываться с Клеменсом Вергом. Даже в последних классах, когда Клеменса уже не было рядом, они обходили меня стороной.

      Потому что школу Клеменс так и не закончил. Бросил несколько лет назад, заявив, что глупая наука ему ни к чему. Обойдется без нее, ему и так есть чем заняться.

      Его отцу принадлежали обширные земли, и на них работало больше наемного народа, чем у кого-либо из фермеров Южной Провинции. И дела у них с каждым годом шли только в гору. Впрочем, объяснение этому факту было довольно простым – пока весь Юг страдал от жуткой засухи, Верги смогли позволить себе нанять магов, которые регулярно созывали дождевые облака над их полями.

      Так было и в позапрошлом, и в прошлом году, когда они чуть ли не единственные в наших краях собрали нормальный урожай. В этом году жара тоже не собиралась отступать, а поля Вергов все так же зеленели, как и зеленели лица их соседей. Правда, последние – исключительно от зависти.

      Засуха стала серьезным испытанием и для нашей семьи. И дела у нас, в отличие от Вергов, шли довольно-таки средне, если не сказать, что еще хуже. И Клеменс прекрасно об этом знал.

      – Два года подряд ваш урожай пострадал от жары, – заявил он безапелляционно, – а этот год станет для вас еще хуже. Почти все ваши работники разбежались, потому что твой отец не в состоянии им нормально заплатить. Вы с трудом наскребли на очередной платеж по закладной. На следующий, через три месяца, денег вы уже не наберете, как бы сильно вы ни старались. Но я знаю, что вы постараетесь.

      – Мы постараемся, Клеменс! – заверила его.

      Отвернулась и стала смотреть на ласточек и испещренную дырами гнезд скалу на противоположном берегу.

      – Ты совсем исхудала, – произнес он с нажимом. – На тебя без слез и не посмотришь.

      – Так не смотри, – пожала я плечами. – Вот еще, нашел проблему!

      Но Клеменс продолжал не только смотреть, но и рассказывать очевидные для меня вещи.

      – Твоему отцу нужен покой, а вместо этого он работает наравне со всеми. Так же, как и ты, Дайрин! Но ты прекрасно знаешь, что таким образом вы долго не протянете. Твой старший брат вам не помощник, а младший, Стенли, еще слишком мал. Да и проку от него никакого… Куда больший прок от него был бы, если бы он учился в школе магии в Милерине, а потом поступил в Академию. Вместо этого в Милерин уехал Джулиан. Осенью вам придется снова заплатить за его обучение. Как вы собираетесь это делать?

      Я повернула голову и посмотрела Клеменсу в глаза.

      Они были серо-зелеными, с коричневыми крапинками. Однажды, еще в детстве, я пыталась сосчитать эти самые крапинки, со смехом попросив у Клеменса не моргать. Думала, ничего у него не получится, но он почему-то не моргал.

      Стоял и смотрел на меня. Причем смотрел жадно, не отрываясь, словно пытался проесть во мне глазами дыры. Именно тогда я впервые подумала, что с ним что-то не так. Или же со мной что-то не так, потому что с тех пор он частенько смотрел на меня таким образом?!

      И с каждым годом все становилось только хуже, а после того, как мне исполнилось восемнадцать, он и вовсе стал не давать мне прохода.

      – Если бы вас волновали наши проблемы, – заявила ему, – вы бы не выгнали моего отца, когда он пришел просить у вас взаймы.

      – Мы его не выгоняли, – пожал плечами Клеменс. – Наоборот, сделали ему выгодное предложение, но он не захотел