Если верить в чудеса. Сандра Мартон

этого общества, если бы, конечно, он хотя бы взглянул на нее? Если бы они вообще разговорились, учитывая, зачем все это было предпринято.

      Понимание сверкнуло внутри ее молнией. Дженни поборола эти чувства. Она не была испугана. Совершенно точно. Она… Она нервничала. А кто бы не нервничал? Она неделями планировала… это событие.

      В пятницу вечером по барам собираются все холостяки.

      «Собираются в поисках пары, милая Женевьева», – раздался ее обычно всегда такой умный и правильный внутренний голос.

      – Они собираются, чтобы отдохнуть, – тихо проговорила Дженни, – и меня зовут не…

      Хотя так ее и звали. Сегодняшней ночью. Она сама придумала себе имя: «Ты Женевьева. И не ври хоть себе. Сегодня ты собираешься не отдыхать, ты собираешься…»

      Дженни перестала слушать.

      Ее план был прост. Найти бар. Зайти внутрь. Заказать выпить. Выбрать мужчину, который ей понравится, пофлиртовать с ним…

      Забыть о метафорах!

      Ей нужно найти мужчину, достаточно симпатичного для того, чтобы затащить к себе в кровать.

      – Перестань, – резко сказала она.

      Она была взрослой женщиной. Ей исполнилось двадцать четыре года в прошлое воскресенье. Быть девственницей в ее возрасте стыдно. Даже хуже.

      Никакой романтики. Дело не в романтике.

      Никакой привязанности. Об этом и думать не стоило. У нее не было времени на привязанность, на страсть, на что-нибудь еще – кроме опыта.

      Ради него все и затевалось.

      Это было исследование. Изучение того, о чем она лишь читала.

      Никакого отличия от того, что она уже делала в прошлом, катаясь из Нью-Гэмпшира в Нью-Йорк, чтобы написать диссертацию. Она была посвящена Стэнтону Койту, организовавшему благотворительное учреждение для мигрантов задолго до возникновения самого термина «социальный работник». Никакого отличия от той запланированной поездки в музей Чикаго…

      В горле пересохло.

      Не надо об этом!

      Ее академические исследования скоро станут совершенно бессмысленны. Сейчас ей нужно провести исследование жизни, и, если такой дисциплины нет в списке, ее нужно ввести.

      Дженни посмотрела в боковые зеркала, включила поворотник и тронулась с места.

      Постепенно улицы стали меняться. Они стали уже, темнее, а дома – меньше. Они жались друг к другу, будто бы согреваясь темной техасской ночью.

      Но зато вокруг было много баров. Очень много баров.

      Дженни проезжала мимо.

      Ни один не подходил. В одном месте было припарковано слишком мало машин. В другом – слишком много. В третьем – не те.

      Ладно. Вот следующий бар будет Тем Самым. С заглавных букв. Тот Самый.

      Она припаркуется, поправит прическу, макияж – она никогда еще не была так сильно накрашена. Кажется, он уже размазался…

      Вот и он! Прямо перед ней. Бар достаточно правдиво назывался «Бар». Ну ладно. Это не было его названием. Просто описание, как надпись «алкоголь» перед магазином с алкоголем, или «мотель» перед мотелем, или…

      «Господи, Женевьева, это бар!»

      Она