Отец моего жениха. Алайна Салах

пять, прежде чем убеждаюсь, что да, мне не показалось: рязаночка пытается чернявого мудака отшить, а он отшиваться не хочет.

      Чертыхнувшись от души, иду в сторону танцпола, а внутренний голос усмехается: «Чего, Серега, решил молодость вспомнить? Неужто драться будешь?»

      Конечно, я драться не буду. Мне по статусу не положено, а девчонка сама виновата, что по клубам без сопровождения шарахается. Просто позову охрану, а пока прилипале скажу, чтобы отвалил.

      – Руку выпусти, бульдог французский, – слышу знакомый шипящий голос, вызывающий во мне новый приступ раздражения. Что за манера у этой Юли противоположный пол провоцировать?

      – Я тебя просто поболтать зову, че ты ломаешься? – глумливо усмехается чернявый.

      Да, без вмешательства никак.

      – Девушка попросила ее отпустить, – говорю, поравнявшись с парочкой. – Или ты русского не понимаешь?

      Цепкие руки – и правда не русский. Какой-нибудь Джабраил или Муса, судя по носу.

      Две пары глаз устремляются на меня: одни – зеленые перепуганные, другие – темные и наглые.

      – Э-э-э, а тебе больше всех надо? Я тут со своей девчонкой общаюсь.

      – Руку ее отпусти, джигит, – повторяю настойчивее.

      Даю Мусе или Джабраилу несколько секунд на раздумья, после чего с силой надавливаю на его запястье. Смуглая рожа кривится от боли, и рязанская кисть оказывается на свободе. Все-таки не зря я в свое время пару уроков айкидо взял.

      – Пойдем, – беру Юлю под локоть. И пусть она мне не нравится, но женщин я обижать не могу позволить.

      – Вы только не деритесь, пожалуйста, – бормочет она, послушно семеня за мной.

      Смешная. За кого принимает меня? За сосунка, которому надо самоутвердиться при помощи кулаков?

      – Никакой драки не будет, Юля. Сейчас вызовут охрану и этого идиота выведут из клуба.

      – Э-э-э, – несется мне в спину. – Че, ебешь ее, дедуля?

      Не знаю, что меня задевает в этой фразе: упоминание о том, что я могу трахать временную невесту сына, либо же то, что меня назвали дедулей. В голову ударяет тугая волна адреналиновой крови, и я, отпустив Юлин локоть, разворачиваюсь и коротко бью чернявого в челюсть.

      Бокс дважды в неделю тоже пригодился – рухнул как подкошенный. Сегодня прямо ночь премьеры моих спортивных достижений.

      Вокруг начинает собираться толпа, в числе которой, судя по характерной волосатости, прибыла группа поддержки чернявого.

      – Ответишь, падла. Найду и землю жрать заставлю, – доносится гнусавый голос с пола.

      Совсем молодежь с Кавказа нюх потеряла.

      – Чтобы искать было легче, – вытаскиваю из бумажника визитку и швыряю ему в лицо. Давно хотел от этого бумажного атавизма избавиться. – Но я бы не советовал, если красные мокасины еще потаскать хочешь.

      Он и его дружки лают в спину что-то еще, но тут рязаночка повисает на мне и перепуганно лепечет:

      – Пожалуйста, Сергей Георгиевич, давайте уйдем.

      – Прощайся с подружками, Юля, – распоряжаюсь раздраженно. Адреналин