По праву зверя. Анна Владимирова

е нужны? – хрипло вопросил один из охранников, намекая на возможность перевести дух. Второй молча ушел.

      Я знала, что они работают на износ, что каждый день с этими… зверьми мог стать последним, и становилось только хуже. Оставаться одной в обществе раненного не хотелось, хоть я и понимала, что он надежно зафиксирован. «Звери» вызывали страх на инстинктивном уровне. Один взгляд этих желтоглазых чего стоил – кажется, они мысленно сдирали кожу и перегрызали горло. Опасные, невменяемые твари, хоть и выглядят людьми… на первый взгляд.

      – Осторожно, док, этот – не искусственный, – не дождался ответа охранник, устало наблюдая за моими приготовлениями.

      Ничего специфического мне тут не понадобится – остановить кровь, зашить особенно большую рану, наложить пластыри и влить тонизирующее. Если бы не ощущение постоянной опасности, отупела бы на такой однообразной работе.

      – Ну и что? – вспорола ножом майку пациента, оголяя крепкий рельеф пресса и груди.

      – Нормальные они, жаль – мало их…

      – Сколько? – откинула бесполезную тряпку в ведро.

      – Двое.

      – Если нормальные, что он тут делает? – Я взялась промывать раны. На груди была самая глубокая.

      Стоило тронуть, кровь потекла быстрее, и «зверь» задышал чаще, из горла вырвалось хриплое рычание, от которого меня бросило в нервную дрожь.

      – Их эти «реплики» ненавидят, – кивнул охранник в сторону коридора. – Ну те, что искусственные. А эти настоящие, породистые.

      Меня передернуло от его слов – как о скоте говорит.

      – Почему не отселить их? – машинально поддерживала беседу, лишь бы этот тип не ушел.

      – Да мне какое дело?

      – Помогите. Его надо приподнять и дать энергетик.

      – Да брось ты, – вдруг фыркнул он. – Все равно выкарабкается, на них все как на собаках заживает.

      Я медленно потянулась за скальпелем и сжала в трясущихся руках – меня это всегда успокаивало, и тремор проходил быстрее.

      – Пошел вон, – прошипела, сжимая инструмент в ладони.

      – Спокойно, деточка, – сузил глаза охранник. – Положи скальпель.

      – Мне он нужен, – цедила холодно. – Пошел вон, я сказала!

      Мужчина криво усмехнулся:

      – Позовешь, – бросил многозначительно и убрался из отсека.

      Я позволила себе несколько тяжелых вздохов, успокаивая дрожь, и вернулась к пациенту.

      – Твари, ублюдки… – шипела, обрабатывая раны.

      «Зверь» то ли потерял сознание, то ли успокоился, но больше ни на что не реагировал. Около часа я зашивала его большую рану на груди, не жалея анестетика, что бы эти твари-охранники ни говорили. Опуститься до изверга несложно. Жизнь меня швырнула в эту передрягу, но терять человеческий облик я не собираюсь. Чего не скажешь о людях, которые обслуживают это жуткое путешествие. Если бы я только знала, с кем предстоит работать…

      – Эй, – позвала пациента, но он не среагировал. – Эй, мне сказали, ты умный…

      Не знаю, как я додумалась шлепнуть его по щекам. В следующий миг меня будто ошпарило от взгляда, которым вдруг уставился «зверь». По коже прошлась волна мелких мурашек, а в груди сдавило от страха. Это желтоглазых я боялась? Они не шли ни в какое сравнение с этим. Глаза этого «зверя» горели жидким огнем, отливающим синевой, и он будто перекатывался вокруг зрачка, завораживая и лишая воли. Может быть, поэтому я не успела дернуться, когда он одним рывком оторвал фиксаторы по бокам койки и кинулся. Тележка с инструментами и препаратами с грохотом улетела в стенку и рассыпалась. Меня припечатало рядом, едва успела выставить ладони, чтобы не разбить лицо, а в спину вжалось горячее тело. «Зверь» схватил меня за шею одной рукой и рванул на себя.

      Как же не хватало скальпеля… Стоило только подумать эту глупость, шею будто ошпарило кипятком и приложило разрядом. Я дернулась. Сердце сделало кульбит, остановилось и ударилось больно о грудную клетку. Задержав дыхание, я рванулась в ужасе изо всех сил, но бесполезно.

      – Помогите! – наконец, прорезался хриплый голос. – ПОМОГИТЕ!

      Пальцы цеплялись за его запястье, но вырваться не удавалось. «Зверь» шумно выдохнул мне в висок, а когда в коридоре послышался топот, с трудом набрал воздуха в легкие:

      – Не придешь ко мне – сдохнешь, – прохрипел на ухо, – не делай глупостей… теперь ты – моя.

      В этот момент в бокс влетела охрана, и давление чужого тела исчезло. Позади слышались крики и ругань, звон рассыпанного по полу инструмента. А я просто сползала по стенке на трясущихся ногах.

      За шиворот стекала теплая капля крови, и, быстро остывая, противно холодила спину, а я все еще пыталась отдышаться.

      – Хайди! Черт, – меня подхватили на руки и куда-то потащили.

      Кажется, сам капитан примчался, но голова упрямо отказывалась воспринимать этот мир, поставленный на паузу этим хриплым рычанием. А оно будто заблудилось внутри, спускаясь все ниже, будоража солнечное сплетение, сбивая дыхание