Соавторы. Светлана Волкова

И обида на Лёшку тоже отпускает.

      – Я слышал, ты ушла из института.

      – Ушла. Сейчас в Герцена на соцзащите.

      – Нечего себе! Это после примата?

      – Жизнь, Лёш, такая.

      – А что ушла-то?

      Он, похоже, и правда ничего обо мне не знал. И то, что книги пишу, тоже. Впрочем, это только к лучшему.

      – А ты сам где сейчас? – Я переключила тему.

      – Закончил. Год уже работаю здесь, на шестом этаже. Финансовая компания.

      – Бухгалтером?

      – Почему бухгалтером?

      Мне хотелось его подколоть, но с юмором что-то сегодня неудачно.

      – Я нечто вроде финансового аналитика, занимаюсь деривативами. Ты знаешь, что такое деривативы?

      – Это выуживание спекулятивной прибыли на изменениях цены базового актива, – автоматом выдал мой мозг.

      – Хм. – Лёшка потёр переносицу. – Я забыл. Ты умная. Но вот ты скажи, ты правда понимаешь или просто выдаёшь мне строку из Википедии, как Алиса?

      – Какая ещё Алиса?

      – Которая голосовой помощник.

      Я понимала, что такое деривативы, но не стала его разочаровывать.

      – Объясни мне, пожалуйста. Я сказала наугад.

      – Ну, в принципе, правильно сказала. Деривативы, – он с удовольствием посмотрел на меня, как на недалёкую блондинку, – это… Ну как тебе объяснить?

      – Попроще, пожалуйста, как пятилетнему ребёнку, – подзадорила его я, с трудом представляя, как такое вообще можно объяснить.

      – Как ребёнку… ну, попробую. – Лёшкины глаза загорелись. – Вот представь: у тебя нет вагона сгущёнки.

      Я представила. Это оказалось легко.

      – Во-о-от, – продолжал он вдохновенно. – А у меня нет лимона баксов, чтобы у тебя его купить.

      Подыгрывая ему, я захлопала ресницами.

      – Ну и так. Я покупаю у тебя сгущёнку, которой у тебя нет, и расплачиваюсь баксами, которых нет у меня. И вот на этом всём мы делаем хоро-о-о-ошие бабки.

      Он смотрел на меня с победным задором, ожидая реакции.

      – Не может вагон сгущёнки стоить лимон баксов. – Я сделала дебильное выражение лица.

      – Да не суть. Смотри…

      Лёшка принялся темпераментно объяснять, и я отметила про себя: а с ним никогда не было неловких пауз, с первого дня знакомства. Мы встретились на одной из студенческих вечеринок. Он, студент финэка, пришёл с девушкой, и они поссорились. Точнее, она с ним – громко и некрасиво. Я даже не помню, из-за чего. Лёшка ничего не отвечал ей, пока она брызгала слюной, поносила его, а все вокруг были зрителями. Потом его девушка демонстративно ушла, и он вслед за ней. А на следующий день мы случайно столкнулись у метро, и он так же, как сейчас, сказал мне в спину: «Маш???» И я пропала.

      – Знаешь, Лёша, – перебила я его. – Ещё совсем недавно я очень много бы дала, чтобы вот так сидеть сейчас с тобой и ничего не чувствовать.

      Он замолчал, посмотрел на меня как-то по-новому. Я сказала правду. Два года я хотела лишь одного – забыть его. Забыть навсегда. И, наконец, мне это удалось.

      – Нет, правда. Я ведь умирала от любви