Радуга – 2. Александр Михайлович Бруссуев

пополз к так и оставшейся нераскрытой двери. Человек с глазами добермана пошел следом. Торопиться ему было некуда. Несколько минут назад он просто стоял и ждал, когда же кончится драка внизу, в игорном зале, чтоб собрать потом богатые трофеи. Приоткрывшаяся на несколько секунд рядом с ним дверь позволила теперь коротать оставшееся время с пользой для себя. Не тратя патроны, которые еще пригодятся, он пользовался дубинкой, получая настоящее удовольствие от каждого удачного удара.

      Всех вас, уродов, надо в зонах сгноить, – сказал он и пнул ползущего человека ногой.

      От пинка Шурик врезался в дверь, вскрыв ее настежь. Что-то типа подсобки, где висели чьи-то халаты, лежали на полках какие-то железяки. Но помещение этим не заканчивалось, еще имелся коридор куда-то вниз, может быть к неким коммуникационным вентилям.

      Пока человек в серой форме подходил ближе, Шурик попытался ответить:

      Не всех сгноить, а только тех, кто сидит в исправительной колонии номер 3 в Скопинском районе Рязанской области, – сказал он.

      Ух ты, какой грамотный! Ну и что – испугать хотел? Так это только в книжках бывает.

      Он поднял руку, чтобы снова впечатать свое орудие в Шурика, но почему-то передумал.

      Закончить удар помешала то ли вспышка совести, имевшая, вдруг, место, то ли внезапное утомление, как у Лермонтова – «рука бойцов колоть устала», то ли арбалетный болт, появившийся в шее. Судя по тому, что голова «руки карающего государственного гнева» изначально дернулась и неестественно вывернулась, стрела угодила в позвоночник, пробила его и утратила весь свой ударный потенциал. Тело шумно упало навзничь, а поднявшийся по ступенькам откуда-то снизу Иван Вонславович радостно произнес: