Новые странствия Салли Джонс. Якоб Вегелиус

добрались до розы.

      Лицо старика по-прежнему ничего не выражало. Но вдруг белые кустистые брови сдвинулись.

      – Я сделал прекрасную работу! – В его слабом, сиплом голосе звучало негодование. – Первоклассную работу, сэр! А вы… вы ведете себя… вы нехороший человек! Нехороший…

      Я наклонилась ближе. Джошуа замолчал, снова уставясь перед собой пустым взглядом. Потом покачал головой и тихо добавил:

      – Ли Цзинь… а ведь ты предупреждала меня…

      15. Фарфоровая девушка

      Илай не знал, что хотел сказать отец. Он попытался осторожно разговорить старика, но тот как будто не видел его и не слышал.

      – Это имя… Ли Цзинь, – начал Старшой. – Вы слыхали его раньше?

      – Нет, никогда, – ответил Илай. – Похоже на китайское…

      Лицо его стало задумчиво.

      – Когда-то в порту была фирма, торговавшая перламутром и полудрагоценными камнями из Китая и Юго-Восточной Азии. «Шанхай Импорт»… или что-то в этом роде. Кажется, отец сотрудничал с этими ребятами. Их контора располагалась где-то в Говане, на набережной. Но я уже много, много лет о них ничего не слышал.

      – Думаете, Ли Цзинь могла работать в этой фирме?

      Илай пожал плечами.

      – Не имею ни малейшего представления, к сожалению… – ответил он.

      Мы простились с Илаем Ромбэком, поблагодарив его за помощь. Дождь прекратился. Город теперь как будто накрыли крышкой густого липкого тумана.

      Я размышляла, что же нам делать дальше, Старшой, очевидно, тоже.

      – Ну что? – спросил он. – Попробуем разыскать «Шанхай Импорт»?

      Я кивнула. Пока есть хоть какой-то след, надо идти вперед.

      Мы проехали на метро под рекой и вышли на станции «Гован-кросс». Жизнь здесь била ключом. На широкой улице теснились трамваи, грузовые фургоны и телеги с лошадьми. Дворники едва поспевали убирать навоз с мостовой, а уличные торговцы песнями зазывали прохожих покупать у них мыло и шнурки для обуви. На перекрестке несколько молодых пар отплясывали под одинокую губную гармошку, вокруг стояли люди и хлопали в такт.

      – В Глазго все умеют танцевать, – сказал Старшой. – Танцевать и драться – в этом им нет равных!

      Мы пошли на восток вдоль череды мрачных домов из серого песчаника. Здесь, наверно, живут рабочие с верфей и их семьи, подумала я. На другой стороне улицы были мастерские по литью свинца, склады пиломатериалов и угля. Воздух был вязкий от фабричного дыма, илистых испарений с реки и запахов дегтя и сурика с корабельных верфей.

      Старшой спрашивал всех, кто встречался нам на пути, не слыхали ли они о женщине по имени Ли Цзинь или о фирме «Шанхай Импорт». Люди участливо останавливались. Иногда вокруг нас собиралась небольшая толпа, и все наперебой обсуждали, какие фирмы раньше располагались здесь в порту. Но про «Шанхай Импорт» вспомнить так никто и не смог. Имя Ли Цзинь тоже никому не ничего не говорило.

      Вскоре мы подошли к трем широким мостам, перекинутым через Клайд в центре