Седьмая сфера. Роман Нестеров

Это и было то самое место, где сошлись края земли, а все развалины гор и земля, беспорядочно валяющаяся вокруг – мёртвая земля. Он собрал ее здесь, земля разваливалась от истощения, когда ей дали жизнь. От того, на что не хватало силы жизни – она избавилась. Чёрная смесь – мёртвая вода вперемешку с землёй, а мёртвый воздух, смешиваясь с такой же водой в густой туман, летал по этим землям, подгоняемый обычным ветром.

      Дойдя до больших вод, Каледдон достал со дна огромную глыбу земли. Здесь он прятал улетающую землю. Она была такой же мёртвой, но не была частью шрама, поэтому ей не было места среди живого.

      Каледдон долго спрессовывал эту землю, после чего придавал форму, о которой я ему говорил. В тот момент мы и встретили тебя. Следом появилась Луна.

      Шли долгие дни и ночи. Я наблюдал за тем, как всем нравилась Луна. Горана перестала плакать, а наши разговоры стали частыми. Она наслаждалась светом Луны, как и все, и ей открылась жизнь в ночной темноте. В тот момент я был самым счастливым и спокойным. Моя плоть легко переносила солнечный свет и зимний холод, и я мог проводить больше времени с Гораной.

      Множество дней спустя наступила очень тихая и спокойная ночь. На небе не было ни облачка, погода была совсем тёплой. Придя на пляж, к большим водам, мы видели яркую дорогу света – от Луны до берега. Горана, как всегда, после появления луны, улыбалась мне своей прекрасной и доброй улыбкой. Вскоре, наслаждаясь красивой и яркой ночью, мы перебрались под древо. Алепстур уже был пышным и крепким деревом. На его ветвях самые разные лепестки и листья, разной формы, размеров и цвета. Его огромные корни вились глубоко под землёй и вдали можно было увидеть, как они вылезали и прорастали густым лесом. Сам Алепстур одиноко стоял в стороне, и его ствол мы не могли обхватить даже вдвоём. Разговаривая с Гораной, мы в основном мечтали о будущем, о том, что будет или может и не быть вовсе. В тот момент я наконец был наполнен решимостью. Хотелось рассказать ей о том, как воспринимаю её и обо всех тёплых чувствах к ней. Резко наступающая темнота не дала возможности раскрыть свои чувства.

      Подняв взор на луну, я увидел, что она становится темнее. Свет практически весь уходил. Через мгновенье она полностью стала красной. Горана знала, что луна отражает свет солнца. Она подумала, что что-то произошло с солнцем. Свет внутри Гораны стал очень быстро тускнеть. Печаль на её лице постепенно превращалась в осознание безысходности.

      Я не знал, что происходит. Упавшая пламенная слеза навеяла мне идею. Не раздумывая, я понёсся в свою пещеру. Нарастив огромное количество ошмётков, я хватал все собранные слёзы, сколько мог ухватить и вытаскивал их наружу. Жар слёз уже не так сильно меня обжигал, но их было так много, что они скатывались с горы яркими ручьями света. Все Галларты их увидели и, придя к моей пещере, с недоумением смотрели на меня. Слёз было очень много, поэтому я попросил у Галларт помощи. Никто не отказал мне в непонятной работе и, без лишних вопросов, все как один, слаженно стали мне помогать.