Принцесса из борделя. Олеся Рияко

так чудесны, что я просто забываю рядом с вами дышать. – Признался король честно, а я улыбнулась и сделала еще глоток. Тут главное не переборщить, я-то себя знаю – после второго бокала пойду либо спать, либо искать кому начистить морду. Поэтому зареклась сразу, что вот этот выпью и больше ни-ни. – Скажите, а правда, что вы дочь той самой Лиловой Розы, куртизанки, что сводила с ума весь Эвенор.

      Я горделиво расправила плечи и приподняла подбородок. Нет, меня и раньше спрашивали об этом, многие не верили, что у такой красавицы могло родиться эдакое чудовище, но тогда я отвечать правду все время стеснялась. Просто потому что не хотела хоть как-то портить мамину репутацию. Но сейчас, будучи такой обворожительной, я могла с гордостью признать ставшее очевидным.

      – Да, в гостиной висит ее портрет и мне все говорят, что я на нее даже похожа. – Ответила я, краснея не от смущения, а от наглости своего вранья. Ну, народ, я и похожа на маму, это ж курам на смех!

      – Истинно так! Знаете, госпожа моя, прибыв сюда, я несколько минут просто оторваться не мог от созерцания портрета вашей матушки. Во истину, невероятная женщина… и, скажу вам по секрету, – продолжил он, доверительно наклонившись ко мне и положив руку на мое колено деликатно, и как бы невзначай, поверх платья. – Она даже одно время была фавориткой моего отца, Генриха Второго. И он очень просил ее остаться при дворе, но ваша матушка пожелала вернуться в родной Миль. Сейчас и мне жаль, что так произошло, ведь останься она в королевстве Розамунд, кто знает… быть может мы встретились бы с вами раньше.

      Его рука будто бы случайно скользнула в разрез юбки, и он вздрогнул, коснувшись моей гладкой белой кожи. «Это все и правда происходит!» – вопил голос горбуньи в моей голове. Я подняла глаза и встретилась с его зелеными омутами, в которых уже горела нешуточное желание. Но он не порывисто, а осторожно приблизил свои красивые губы к моим и почти задыхаясь от волнения прошептал:

      – Прошу вас, только я не отталкивайте… я буду совершенно нежен с вами… – и наши мы слились в поцелуе.

      А с чего бы, собственно, я стала его отталкивать, спрашивается? Он был так красив, даже вблизи я не нашла недостатков в его благородном лице, и, кроме того, от него так чудесно пахло какими-то пряными травами и лимоном, что мне наоборот хотелось, чтобы он ни в чем себе не отказывал.

      Его губы были горячими, а поцелуй в начале мягким. Рука скользнула под платье и окончательно завладела моим бедром, скользнув к округлой попе и сжав ее. Другую руку он положил мне на шею сзади и притянул к себе… теперь король целовал увереннее, его язык ужом проник в мой рот и поцелуй сразу же перестал быть столь невинным.

      Я не стала сопротивляться и просто отдалась чувствам, раскрывшись навстречу ему, и это возымело ответный эффект. Я чувствовала, что Генриха Розамундского буквально трясет от возбуждения – движения стали более резкими, смазанными, он не знал за что хвататься, как голодный дворовый кот, которому рыбак кинул огромную рыбину.

      Подхватив меня