Сделка. Кристина Устинова

он через четыре минуты. Когда закончил и поклонился, по залу раздались бурные аплодисменты и свист, Рейнер вздрогнул и даже вскочил со стула; соседи по столику последовали его примеру. Лили же одна не аплодировала: она сидела и, безмятежно улыбаясь, курила. Однако глаза её всё так же сияли и были прикованы к сцене, даже когда Лабби спустился в медвежьи объятия Матиаса и братьев. Пока они его хлопали по плечу, смеялись и говорили комплименты, Рейнер первым заметил, как к ним подошла Лили, покачивая бёдрами. Лабби выпрямился и сказал:

      – Понравилось?

      Она обнажила зубы:

      – Ты был великолепен.

      Они немного помолчали. Рейнер видел, как Лабби неловко; тот покраснел, из-за чего был похож на школьника. Неожиданно он выпрямился и представил ей братьев, а также Матиаса, назвав его «другом семьи». Лили пожимала всем руки. Рейнер нахмурился: несмотря на этот глубокий взгляд, отображающий, словно зеркало, всё вокруг, фальшивая улыбка её пухленьких губ растягивала щёки, будто резину. Когда Лабби замолчал, она сказала:

      – Я очень рада, честно! Лабби, я и не думала, что у тебя такая большая семья!

      Остаток вечера – почти до девяти часов, – они говорили о работе, любимых мелочах и жизни. Все старались опустить неловкие моменты, говоря, что «жизнь их ничем не отличалась от жизни типичной семьи Клайнсланда – работа, работа и ещё своё хозяйство». Никто, даже сам Лабби, не заикнулся по поводу дня рождения матери: все понимали, что пригласить на семейный праздник фактически чужую девушку – не самая лучшая идея. По крайней мере, пожилая именинница этого точно не оценит.

      Лили сказала:

      – Если хотите, можете завтра зайти в обед на чай. Вот мой адрес. – Она положила на стол бумажку.

      Все замолчали, потупив взгляды. Лабби сказал:

      – Как же твой муж? Не будет против?

      Понятное дело, что приглашение в гости могло нарушить планы по подготовке к празднику, уборке и украшению дома, покупке подарков и встречи с матерью, которая жила чуть ли не на границе Западного и Центрального округов.

      – Он всё равно на подработке: к отпуску копит.

      – Тогда, может, в воскресенье? С мужем познакомимся, сдружимся…

      Она поникла.

      – Ну, хорошо…

      Краска возбуждения и стыда прилипла к лицу Лабби, он смял полы скатерти.

      – Завтра у нас в семье занятой день… Но я смогу с тобой встретиться, если хочешь.

      – Ладно, можно так сделать. Два чаепития за выходные – это прекрасно. Может, муж всё-таки будет, но маловероятно… – Она улыбнулась. – Хорошо, Лабберт, буду ждать.

      Они договорились встретиться в самое оптимальное время: с двенадцати до часу, ибо далее у него просто не будет времени.

      На этой ноте Лили встала и, смеясь, ушла. Гости потихоньку расходились. Братья и Матиас оплатили счёт, вышли на улицу. Все, кроме Лабби, закурили у входа.

      – Ну как, как вам она? – говорил он, едва ли не прыгая вокруг них.

      Его глаза при свете полумесяца сияли, отображая небо; он был похож на колибри, которая не могла жить без движения и ни на минуту не давала своему телу покоя. Остальные,