Всё как всегда. Ирина Ребони

голосом приказал Виталик, – никому туда не входить!

      – А в чем дело? – послышались голоса. – Галка бьется в истерике, ничего сказать не может, того и гляди Юрку задушит.

      – Там труп, – коротко отчитался Виталик.

      – Может, она еще жива? – слабым голосом предположила я.

      – А запах? – не согласился он.

      – Холодильник… у него дверца приоткрыта…

      Виталик передал меня с рук на руки сотруднику своего отдела и вошел в комнату отдыха. Через минуту он вышел, еще более бледный. Окинув взглядом столпившихся у двери сотрудников, хрипло спросил:

      – Женя Лукин здесь?

      Его среди любопытных не оказалось, но зато появился генеральный директор «Креатива» Вадим Александрович Криворуков. Виталий взял его под руку и провел в комнату отдыха. Все напряженно молчали, боясь строить какие-то предположения. Когда Криворуков с Виталием вышли в коридор, правление взял в свои руки генеральный директор. Выбрав двух сотрудников крепкого телосложения, он велел им охранять вход в комнату отдыха и никого туда не пускать. Пообещав в скором времени проинформировать всех о случившемся, вместе с Виталием направился в противоположную сторону, и я, освободившись от опеки сотрудника интернет-отдела, пошла вслед за ними. Я уже догадалась, чей труп только что обнаружила. Остальные остались ждать новостей в непосредственной близости от места происшествия.

      Как я и предполагала, Виталий с Вадимом Александровичем свернули в сторону нашего отдела. Женя сидел за компьютером и поднял удивленный взгляд на вошедших. Я остановилась в проеме, не решаясь войти в отсек.

      – Женя, – мягко произнес Кривошеев, – случилось…, в общем, только что в комнате отдыха обнаружили твою жену… Марину… Она мертва.

      Женька вскочил со стула, на его глазах выступили слёзы. Я не могла на это смотреть и, резко развернувшись, отправилась на свое рабочее место, где, зажав голову руками, сидела до тех пор, пока не вернулись мои сослуживцы. На Юрке не было лица, а молодое пополнение восприняло это трагическое известие более спокойно.

      – Все под богом ходим, – глубокомысленно изрек Илья, затем добавил: – Жаль, конечно, дамочка была очень красивой…

      – Заглохни! – оборвал его Юрка.

      Такая грубость была совсем не характерна для него, но бесчувственность Ильи того заслуживала. Ни о какой работе не было и речи. Мы решили высказать Жене своё коллективное соболезнование, и Юрка, грозно глянув на молодых сотрудников, велел им рта не раскрывать. По дороге к нам присоединились и остальные сотрудники отдела. Говорить поручили Юрке. Когда наша делегация появилась, Женя поднял на нас глаза. Его взгляд мало чем отличался от того, которым он наградил меня, когда я с ним сегодня поздоровалась, только горечи добавилось.

      – Женька, мы с тобой, – сказал Юра, – можешь на нас рассчитывать.

      – Спасибо.

      Обязательные слова были произнесены, но обстановка не разрядилась. Все продолжали стоять, будто чего-то ожидая.

      – Ты