Музыкант. Александр Малетов

творчество не должно быть испорчено деньгами, планами продюсеров, рекламными кампаниями, планами выходов синглов и альбомов. Настоящее творчество не имеет рамок, границ и обязательств. Для настоящего творчества нет правил. Эти мысли хаотично перемешивались в сознании Максима, толкая его приезжать на Арбат, получать настоящее удовлетворение от своих песен, аплодисментов неизвестных прохожих, одобрительных улыбок, лёгких кивков, пронзительных и небезучастных взглядов. А вот проект «Музыка в метро» ему казался как раз теми самими рамками, правилами, где за тебя выбрали, на какой станции метро и где именно нужно встать, чтобы пассажиры слушали музыку, какой репертуар играть, чтобы не нарушить потока сознания пассажиров, не задеть их различных взглядов, не быть неуместным в архитектурной композиции станции. Только из-за мамы. Она всегда старалась для него.

      Макс принципиально не платил за проезд в электричке. Железнодорожная станция Новая находилась в пяти минутах ходьбы от его дома, а он до платформы шёл все десять, потому что обходил серый металлический забор, которым попытались оградить железнодорожные пути от несанкционированных пассажиров. Обходная тропинка была хорошо протоптана такими же борцами за светлый коммунизм. Макс всегда на улице ходил в наушниках, погружая себя в звуковые волны, отключаясь от реального мира, оставляя только чувство навигации. Он не любил звуки других людей, их разговоры, шум машин, ещё сильнее – грохот проходящей мимо электрички. Он ходил практически всегда по одним и тем же маршрутам, поэтому его сознание не нуждалось в активной работе навигации. Капюшоном толстовки он сужал зону видимости, чтобы сложнее было заглянуть в его лицо и увидеть хоть что-то. Зачем внешнему миру рассматривать его? Когда надо, Макс сам ему откроется. На Арбате именно этим и занимается, для всех остальных мест – он призрак.

      Сегодня Макс абсолютно так же обходил длинный металлический забор, как и в тысячах дней позади, купался в звуковых волнах, укрывался под капюшоном, максимально скрывался от окружающего его мира. Тем более что маршрут был предельно простым – на электричке до Казанского вокзала, там нырнуть в подземку, простоять на эскалаторах и в вагонах, следя взглядом за мелькающими мимо платформами станций. Внутри было неспокойно от предстоящей то ли встречи, то ли прослушивания, то ли ещё не пойми чего. Мелькнула мысль, что не стоит ехать в эту метромузыкальную контору, вместо этого поехать снова на знакомый Арбат, почувствовать свободу и счастье, чтобы выходной на работе не был взят зря. Но Макс очень сильно любил маму. Она всегда старалась.

      Макс подошёл к торцу платформы, которая нависла над ним своим выпуклым, словно пивное пузо, забором, который по инженерной задумке должен был предотвратить доступ несанкционированных пассажиров, но они смело забирались со стороны путей, где никаких заборов не было. На какие-то